Желтые обои читать: Книга «Желтые обои» — Гилман Шарлотта Перкинс скачать бесплатно

Шарлотта Гилман — Желтые обои читать онлайн

Шарлотта Перкинс Гилман

ЖЕЛТЫЕ ОБОИ

Обычно таким людям, как Джон и я, редко удается заполучить на лето целое родовое поместье. Колониальный особняк, наследственные владения, я бы даже сказала, дом с привидениями — это же верх романтического блаженства. Чего еще просить у судьбы!

И все же я немедленно заявила, что в этом есть нечто подозрительное. Иначе почему дом сдавался так дешево? И почему здесь так долго никто не жил?

Конечно, Джон посмеялся надо мной, но чего еще ждать от мужчины. Мой муж практичен до крайности. Он не переносит религии и суеверных страхов. Джон открыто издевается над любыми разговорами о вещах, которые нельзя пощупать, увидеть или изобразить. Он — врач, и возможно — (я, конечно, не скажу об этом ни одной живой душе, но бумага-то стерпит все) — возможно, именно поэтому я и не могу избавиться от своего недуга.

Он, видите ли, не верит, что я больна! Представляете? Если ваш собственный муж, врач с хорошей репутацией, уверяет друзей и родственников, что у вас нет ничего серьезного, кроме легкой нервной депрессии и склонности к истерии, то тут любые доводы бессмысленны. Любые!

Мой брат тоже врач, тоже с хорошей репутацией, и он говорит то же самое. Поэтому мне приходится принимать фосфаты или фосфиты — кто их разберет — глотать укрепляющие средства, бывать на свежем воздухе, совершать прогулки и выполнять физические упражнения. Кроме того, мне строго запретили «трудиться», пока я не поправлюсь.

Лично я с этим не согласна. Лично я верю, что подходящая работа была бы мне полезна. Но что поделаешь?

Вопреки их запретам я продолжаю писать, хотя это сильно истощает меня. Приходится писать тайком, поскольку я встречаю огромное сопротивление окружающих. Иногда я фантазирую о том, чего могла бы добиться, если бы встречала меньше препятствий и больше поддержки. Но Джон так плохо отзывается обо всем, что касается моих рассуждений о здоровье… Нет, давайте лучше закончим с этой темой и поговорим о доме.

Какое превосходное местечко! Совершенно уединенное, но не далеко от дороги и всего в трех милях от деревни. Оно навевает воспоминания об английских поместьях, о которых мы все когда-то читали. Здесь есть живая изгородь, стены, ворота, которые запираются, и множество мелких построек для садовников и прислуги.

А какой восхитительный парк! Я никогда прежде не видела такого парка — огромный, тенистый, с аллеями и длинными виноградными террасами, с беседками и уютными скамеечками. Еще здесь есть теплицы, но они почему-то закрыты.

Мне кажется, это поместье попало в мельницу юриспруденции. Наверняка, возникли проблемы, связанные с наследниками и сонаследниками. Не знаю, в чем дело, но дом пустовал уже несколько лет.

Я сразу поняла, что тут не обошлось без привидений. Сначала мне было страшно, но потом тревоги исчезли, хотя я по-прежнему чувствую на себе чьи-то взгляды, вызывающие холодную дрожь. Я даже сказала об этом Джону в один из лунных вечеров. Однако он ответил, что виной всему сквозняк, и закрыл окно.

Я иногда беспричинно сержусь на мужа. Мне кажется, что раньше я не была такой чувствительной. Может быть, причина кроется в моей нервозности? Джон говорит, что мне не хватает самообладания, поэтому я стараюсь контролировать себя, по крайней мере, в его обществе, но это очень утомляет.

Мне совершенно не понравилась наша комната. Я мечтала о другой спальной (на первом этаже), которая примыкает к веранде, и где окно увито розами. Там такие милые старомодные занавески… Но Джон и слышать о ней не хочет. Он сказал, что в той спальной лишь одно окно, отсутствует место для второй кровати, и рядом нет комнаты на случай, если ему захочется побыть одному.

Мой муж очень нежный и внимательный. Он даже не позволяет мне вставать без его особого распоряжения. У меня появилось расписание на каждый час дня. Это он позаботился обо мне! Но я веду себя нечестно и неблагодарно — не могу оценить, как следует, его опеку и любовь. Он говорит, что мы приехали сюда из-за меня — что только здесь я могу отдохнуть и вволю побыть на свежем воздухе.

— Твоя деятельность зависит от силы, дорогая, — говорил он мне. — Твое пищеварение зависит от аппетита. Но воздух ты потребляешь все время!

Поэтому мы расположились в детской — под самой крышей.

Это большая и просторная солнечная комната, почти на весь этаж, с окнами, из которых видны окрестности. По-моему, она служила сначала детской, а потом превратилась в спортивный или гимнастический зал. Об этом говорили окна, зарешеченные для безопасности малышей, и стены, к которым крепились металлические кольца.

Обои выглядели так, словно дети расписали их каракулями. Над изголовьем кровати — выше, чем я могла дотянуться, и во многих местах на противоположной стене — зияли большие пятна выдранных обоев. Я никогда не выбрала бы такого узора. Он был аляпистым, цветастым и довольно тусклым, чтобы смущать взгляд; и в то же время достаточно четким, чтобы постоянно раздражать. Этот узор побуждал к исследованию, но стоило присмотреться к неправильным линиям с близкого расстояния, как они вдруг исчезали, превращаясь в возмутительные углы и растворяясь в беспримерных противоречиях.

Цвет обоев отталкивал. Он казался почти отвратительным — эдакий грязно-желтый и тлеющий огонь, странно поблекший под солнечным светом. В некоторых местах его пробивал огненно-оранжевый оттенок, однако в остальном он смотрелся болезненным и зеленовато-желтым.

Не удивительно, что детям обои не нравились. Я и сама их уже ненавидела, хотя еще и не жила в этой комнате.

Ой, кажется, пришел мой муж. Мне пора заканчивать — ему не нравится все, что бы я ни написала.

* * *

Мы здесь две недели, и мне уже не хочется писать, как в первые дни. Я сижу у окна в этой ужасной детской комнате, и ничто не мешает моей творческой деятельности. Ничто не отнимает силы. Джон отсутствует целыми днями, а иногда и ночами, когда в его врачебной практике возникают серьезные случаи.

Я рада, что мой случай несерьезный. Но эти нервные срывы страшно подавляют меня. Джон даже не представляет, как я страдаю. Он считает, что причин для страданий нет, а значит, не о чем беспокоиться.

Конечно, это что-то нервное. Но как бы меня ни крутило, я должна выполнять свой долг. Под этим я подразумеваю любую помощь Джону. Ведь он должен отдыхать и наслаждаться домашним уютом. Хотя никто не догадывается, каких усилий мне стоит то малое, на что я способна — одеваться, развлекать гостей и выглядеть радушной хозяйкой.

Милая Мэри так добра с ребенком. И какое прелестное дитя! Мне очень жаль, что я не могу быть с ним. Это меня нервирует.

Читать дальше

Жёлтые обои

«Жёлтые обои» — новелла американской писательницы Шарлотты Перкинс Гилман, впервые опубликованная в январе 1892 года в «The New England Magazine». Новелла рассматривается как важная ранняя работа американской феминистской литературы.
Новелла состоит из 6 000 слов. Рассказ ведётся от первого лица в виде дневника некой женщины, помещённой в комнату с жёлтыми обоями из-за послеродового психоза. Новелла, написанная Гилман после тяжёлой борьбы с послеродовым психозом, таким образом, является полуавтобиографической.

1. Сюжет
Муж Джейн, главной героини произведения, Джон, считает, что в её интересах отправиться на лечебный отдых после рождения их ребёнка. Семья проводит лето во взятом напрокат колониальном особняке, в котором кроется, по словам рассказчицы, «что-то странное». Джейн запирают в комнате наверху, в которой, как считает сама Джейн, раньше была детская. Окна здесь заколочены, обои порваны и пол поцарапан. Джейн начинает подозревать, что другая женщина была некогда заключена здесь против своей воли. Читатель остается не уверен, вызван ли ущерб в комнате предыдущим жителем или самой рассказчицей, поскольку сама Джейн также портит обстановку.
Джейн втайне от мужа заводит дневник, в котором много записей посвящает описанию обоев в комнате — их «жёлтому» запаху, «головокружительному» узору, недостающим частям и тому, как они оставляют жёлтые мазки на коже и одежде, когда прикасаешься к ним. Она описывает, как спальня увеличивается в длину, особенно когда обои начинают мутировать в лунном свете. В отсутствие других стимулов, вид обоев, их дизайн становятся всё более интригующими для рассказчицы. Вскоре она начинает видеть фигуру в рисунке обоев и, в конце концов, приходит к убеждению, что за ними прячется женщина. Полагая, что она должна попытаться освободить женщину из обоев, Джейн начинает отдирать оставшуюся бумагу от стены.
В последний день лета она запирается в своей комнате, чтобы снять остатки обоев со стен. Когда Джон решает вернуться домой, Джейн отказывается отпереть дверь. Вернувшись с ключом, он находит жену кругами ползающей по комнате и касающейся обоев. Она восклицает: «Я наконец вышла!» и Джон падает в обморок, а она продолжает кружить по комнате, переступая через своего инертного мужа каждый раз, проходя мимо.

2.1. Интерпретации Интерпретация Гилман
Гилман использовала литературное творчество для исследования роли женщин в тогдашней Америке. Она изучала такие вопросы, как ограничение женской жизни стенами дома и угнетающую власть патриархального общества. Произведения Гилман проложили путь для таких писательниц, как Элис Уокер и Сильвия Плат.

В «Желтых обоях» Гилман изображает безумие рассказчицы как способ протеста против медицинского и профессионального угнетения женщин той эпохи. Создавалось впечатление, что мужья и доктора-мужчины действовали из лучших побуждений, изображая женщин умственно ущебными и хрупкими. В то же время защитники женщин полагали, что гнев женщин, которым диагностировали психические заболевания, — проявление их неспособности правильно играть социальную роль, отведенную им доминантными мужчинами.
Женщин даже не поощряли писать, поскольку их письмо в итоге сформировало бы личность и превратилось в форму неповиновения. Гилман осознала, что письмо стало одной из немногих разрешенных форм женской экзистенции во времена бесправия.
Гилман объяснила, что идея произведения возникла благодаря ее опыту пациентки: «Настоящая цель произведения состояла в том, чтобы достучаться до психиатра Сайласа Уэйра Митчелла и убедить его, что он идет неправильным путем». Она страдала от депрессии и консультировалась с известным специалистом-медиком, который прописал ей «полный покой», метод, требовавший «жить настолько домашней жизнью, насколько это возможно». Ей запретили прикасаться к перу, карандашу или кисти и разрешили всего два часа умственной стимуляции в день.
Три месяца спустя, почти отчаявшись, Гилман решила пренебречь диагнозом и снова начала работать. Поняв, насколько она приблизилась к полному психическому расстройству, она написала «Желтые обои» с дополнениями и преувеличениями, чтобы проиллюстрировать свою жалобу на неверный диагноз. Она отправила копию Митчеллу, но так и не получила ответа.
Она добавила, что «Желтые обои» «написаны не для того, чтобы свести людей с ума, но для того, чтобы спасти от сумасшествия, и это сработало». Гилман утверждала: много лет спустя она узнала, что Митчелл изменил методы лечения, но литературный историк Джули Бэйтс Док опровергла эту информацию. Митчелл продолжил развивать свои методы, и в 1908 году — уже через 16 лет после публикации «Желтых обоев» — был заинтересован в открытии больниц, целиком посвященных «отдыху», чтобы его лечение было доступнее для широких масс.

2.2. Интерпретации Феминистская интерпретация
Эта история была истолкована феминистскими критиками как осуждение мужского контроля над медициной XIX века. Мысли рассказчицы о выздоровлении уходят из-под контроля языка, стереотипизирующего ее как иррациональную, а следовательно, не ошибающуюся относительно своего состояния личность. Эта интерпретация опирается на концепцию «домашней сферы», в которой женщины той эпохи были заключены.
Феминистские критики сосредотачиваются на триумфальном финале истории. В то время как некоторые утверждают, что рассказчица обезумела, другие истолковывают финал как обретение женской самости в браке, заставлявшем женщину чувствовать себя в ловушке. Акцент на чтении и письме как гендерных практиках также подчёркивал важность символа обоев. Когда рассказчице не разрешили ни вести дневник, ни читать, она стала «читать» обои, пока не обрела искомое спасение. Увидев женщин на обоях, рассказчица понимает, что не может проводить жизнь за решеткой. В конце рассказа, когда ее муж лежит на полу без сознания, она переползает через его тело, символически поднимаясь над ним. Это интерпретируется как победа над мужем в ущерб ее здравомыслию.
Сьюзен С. Лансер в статьях «Желтые обои: феминистская критика» и «Американская политика цвета» апологизирует современный феминизм и его роль в изменении литературной теории и практики. «Желтые обои» были одной из многих книг, потерянных для читателей по причине идеологии, характеризовавшей ряд произведений как мрачные или оскорбительные. Такие критики, как редактор журнала Atlantic Monthly, отвергли рассказ. Лансер заявляет, что творчество Эдгара Аллана По также повествует о нищете и опустошении, но его произведения все еще печатаются и изучаются.
«Желтые обои» предоставили феминисткам критический инструментарий для различных интерпретаций литературного творчества. Лансер говорит, что рассказ был «особенно благоприятным для такого переосмысления образцом. потому что сама повествовательница приходит к своего рода форме феминистской интерпретации, когда пытается «прочитать» обои на стене». Рассказчица пытается свести смыслы, открывающиеся в рисунках, к единому знаменателю. Сначала она фокусируется на противоречивости узора: он «яркий», но в то же время «дурацкий», «четкий», но в то же время «кривой» и «расплывчатый». Она учитывает закономерности и пытается геометрически упорядочить их, но запутывается еще больше. Обои меняют оттенок в зависимости от освещения и испускают отчетливый запах, который Джейн не может распознать. Ночью рассказчица видит женщину за решеткой в сложной конструкции обоев. Лансер утверждает, что Джейн смогла найти «пространство текста, на котором она способна обнаружить любое самопрогнозирование». Лансер создает связь между рассказчицей и читателем. И та, и другая, контактируя со сложным запутанным текстом, пытаются найти один основной смысл. «Так нас учили читать», — пишет Лансер, поясняя, почему читатели не могут полностью понять текст. Патриархальная идеология лишала многих ученых возможности интерпретировать и ценить такие новеллы, как «Желтые обои». Благодаря феминистской критике «Желтые обои» стали хрестоматийным чтением из стандартной учебной программы. Феминистки внесли большой вклад в изучение литературы, но, по словам Лансер, их точка зрения не является абсолютной, потому что «если мы признаем факт участия женщин-писательниц и читателей в доминирующем дискурсе и социальных практиках — возможно, наши собственные эталоны также должны быть деконструированы, поскольку мы должны восстановить все еще тайные или упущенные смыслы».
Марта Дж. Каттер в своей статье «Писатель как врач: новые модели медицинских дискурсов в поздней прозе Шарлотты Перкинс Гилман» рассказывает, как Гилман в своих произведениях борется с мужскими медицинскими институциями, «пытающимися заставить Женщину замолчать» Cutter, 1. Произведения Гилман бросают вызов женской социальной роли в патриархальном медицинском дискурсе, показывая женщин «молчащими, бессильными и пассивными» существами, которые отказываются от лечения. Еще до публикации ее произведений, между 1840 и 1890 годами, женщины активно позиционировались как создания болезненные и более слабые, чем мужчины. В этот период бытовало заблуждение, что «истерия» — результат слишком обширного образования. Было принято считать, что женщины, учившиеся дома или в колледже, чрезмерно стимулировали свой мозг и, следовательно, заболевали истерией. Фактически многие приписываемые женщинам болезни были замечены благодаря утрате пациенткой самоконтроля. Врачи утверждали, что врач должен «разговаривать авторитетным тоном» и что «выздоровевшая» женщина — «покорная, послушная, тихая и, прежде всего, подчиненная воле и решениям врача» Cutter 3. Истеричка — та, кто жаждет власти, и, чтобы вылечиться, должна подчиниться врачу, задача которого — подавление желаний пациентки. Женщинам часто прописывали постельный режим — форму лечения, которая должна была их «приручить» и создать эффект тюрьмы. Подобные методы были способом отбить у женщин тягу к бунтарству и заставить их соответствовать социальным ролям. В своих произведениях Гилман подчеркивает, что вред, причиненный женщинам таким лечением, приводит к потере собственного голоса. Пола Трейхлер поясняет: «В этой истории озвучен публичный и мощный диагноз. Это мужской голос. который контролирует женщину-рассказчицу и диктует, как она должна воспринимать мир и говорить о нем». Скрытая функция диагноза — придать силы мужскому голосу и обессилить женщин-пациенток. Рассказчице в «Желтых обоях» запрещено участвовать в собственном лечении или постановке диагноза, и она вынуждена полностью подчиниться врачу, а в этой конкретной истории говорит ее муж. Мужской голос обладает властью контролировать женщину и решает, как она может воспринимать мир и говорить о нем.

2.3. Интерпретации Другие интерпретации
«Желтые обои» иногда упоминаются как пример готической литературы о лечении безумия и упадка сил. Алан Райан, например, так писал о рассказе: «Совершенно вне зависимости от того, кем он создан, Стетсону и протестующим против традиционного брака, которого он требовал. Гилман пыталась отклонить обвинение, чтобы защитить свою дочь Кэтрин и ее мачеху, подругу Гилман Грейс Ченнинг.
Англиканский архиепископ Питер Карнли использовал рассказ в качестве примера и метафоры положения женщин в церкви, когда читал проповедь перед рукоположением первых женщин-священниц в Австралии 7 марта 1992 года собор Святого Георгия в Перте.
Сари Эдельштейн утверждала, что «Желтые обои» — это аллегория ненависти Гилман к зарождающейся желтой журналистике. Написав эссе для The Forerunner в ноябре 1909 года, Гилман дала понять, что она хотела бы, чтобы пресса была более проницательной и не полагалась на гиперболизированные истории и кричащие заголовки. Гилман часто сталкивалась со скандалами в СМИ и негодовала по поводу газетных сенсаций. Связь между рассказчицей и обоями в сюжете напоминает отношения Гилман с прессой. Рассказчица описывает обои как обладающие «протяженными яркими узорами, художественно обрисовывающими каждый грех». Эдельштейн утверждает, что, учитывая отвращение Гилман к желтой прессе, это также можно рассматривать как описание таблоидов того времени.
Пола А. Трейхлер в статье «Бегство от приговора: диагноз и дискурс в «Желтых обоях» фокусируется на отношениях женщины и письма, изображенных в рассказе. Вместо того, чтобы рассматривать текст с точки зрения феминизма, видящего обои как нечто вроде «. шаблона, лежащего в основе сексуального неравенства, внешнего проявления неврастении, бессознательного рассказчицы, судьбы рассказчицы в патриархате», — Трейхлер поясняет, что обои могут символизировать реализацию дискурса и отчуждение рассказчицы от мира, где она ранее могла каким-то образом самовыражаться. Трейхлер показывает, что благодаря дискуссии о языке и письме Шарлотта Перкинс Гилман в своем рассказе бросает вызов «. приговору, обусловленному устройством патриархального языка». Хотя Трейхлер считает строго феминистские интерпретации легитимными, она пишет, что обои можно понимать как женский язык и дискурс, а обнаруженная на обоях женщина может быть «. репрезентацией женщин, возможной только после того, как женщины получат право говорить». По ее мнению, текст обнаруживает следы новой борьбы — между двумя формами письма: первая — старая и традиционная, другая — новая и захватывающая. Это подтверждается тем фактом, что Джон, муж рассказчицы, не любит, когда его жена пишет что-либо, поэтому содержащий эту историю дневник хранится в секрете и, таким образом, известен только рассказчице и читателям. При близком рассмотрении оказывается, что, по мере того, как усиливается контакт между рассказчицей и обоями, усиливается и ее речь, так как она все чаще пишет о разочаровании и отчаянии.
Филолог Зоя Игина отмечает, что в рассказе присутствуют
. «.ключевые архетипические структуры диурнальной фазы — символы мужа как опоры и фантазии как болезни. Опора помогает противостоять болезни. Ноктюрнальная драматическая фаза представлена символом заточенной женщины, то появляющейся, то исчезающей за хаотическим узором обоев. Героиня то боится ее, то спасает то опирается на рассудительность мужа, то дает волю воображению. Мистическая фаза связана с обрушением решетки мир воображения женщина/женщины проникает в физический мир)».

3.1. В культуре Искусство
Художник Джонатан Саттон создал два произведения, в 1999 и 2000 годах, содержащие отсылки к частям истории, названные Жёлтые обои I: Я всегда закрываю дверь, когда я ползаю при дневном свете и Жёлтые обои II:Мне очень нравится комната, теперь она родилась заново.

3.2. В культуре Аудио постановки
«ВВС Радио» театрализовали историю для сериала Fear on Four.
Аудиокнига с одноимённым названием была спродюсирована Даркином Хайесом и записана Уин Филиппс в 1997 году. Этот радио-рассказ также можно услышать в «Sonic Theater» на радио «XM Satellite».
Новелла была дважды сыграна в радиопрограмме «Suspense» Агнес Мурхед.

3.3. В культуре Фильмы
В 2014 году Амандла Стенберг срежиссировала короткометражный фильм по мотивам новеллы.
В 1989 году Би-би-си спродюсировали фильм для драмы Masterpiece Theatre. Новелла была адаптирована Мегги Уоди и срежиссирован Джоном Клайвом.
Одноимённый фильм Логана Томаса 2012 года.

3.4. В культуре Телевидение
Отсылка к новелле существует в серии Резиновый человек первого сезона сериала «Американская история ужасов».
В сериале «Сумеречная зона» в 1989 году вышла серия под названием Что-то в стене.

3.5. В культуре Театральные постановки
Адаптация оригинальной истории была создана Сарой Элейн Стюарт в 2008 году и показана в «The Courtyard Theatre» в Хокстоне.
Адаптация оригинальной истории была создана Хезер Ньюман как часть сезона 2003 в «Theater Schmeater» в Сиэтле.
«This Theatre» представил одноимённую постановку Меив Фитцжеральд и Аоиф Спиллейн-Хинкс на дублинском краевом фестивале в 2011 году.
Часовая пьеса Грега Оливера Бодина была впервые показана в 2009 году в Манхеттенском театре.
«ShadyJane Theatre Company» представила свою адаптацию, Her Yellow Wallpaper, на эдинбургском краевом фестивале в 2009 году.
Одна из адаптаций, представленная эдинбургском краевом фестивале в 2006 году.
«A Company of Players» представила адаптацию оригинальной истории, созданную Кристи Бултон, на гамильтонском краевом фестивале в 2014 году в Гамильтоне.
«Rummage Theatre» представил часовую постановку Behind the Wallpaper в «The Bay Theatre» в 2014 году.

Журнал Театр. • Воображаемый друг

Через два года после «Мисс Жюли» Кэти Митчелл вернулась в Берлинский Шаубюне с классикой феминистской литературы «Желтые обои» Шарлотты Перкинс Гилман.

Фото: Stephen Cummiskey

Это небольшой рассказ в форме дневника женщины, только что родившей первенца. Её заботливый муж-врач решает, что жене будет лучше вдали от города, в загородном доме. Героиня «Желтых обоев», имени которой читатель не знает, начинает вести секретный дневник, но постоянно боится, что кто-нибудь застанет ее за письмом: муж считает, что это может повредить ее психике.

У Гилман читатель сразу же погружается в повествование уже заболевшей героини, а Кэти Митчелл и драматург Линдси Тернер (Lyndsey Turner) показывают зрителям предысторию основного сюжета. Спектакль начинается с домашнего видео, снятого, как это сейчас принято, на телефон. Вот молодая семья возвращается из роддома с малышом, вот они входят в квартиру. Все улыбаются, мама довольна, нет и следа того, что она вскоре начнет переживать. Начинается действие, и мы видим уже хмурую, неразговорчивую героиню в послеродовой депрессии. Летний домик напоминает что-то чеховское, заброшенное. И даже няню (Iris Becher) зовут Таня.

Митчелл дает главной героине (Judith Engel) имя Анна. На протяжении всего спектакля сама Анна не произносит ни слова: ее внутренний монолог озвучивает актриса (Ursina Lardi) в будке на авансцене. Как и во всех последних спектаклях Кэти Митчелл, на сцене параллельно действию происходит его видеосъемка и монтаж. Этот «фильм» проецируется на большой экран над сценой. Можно даже сказать, что зритель скорее смотрит кино, чем спектакль.

Молодой маме приходится поселиться в бывшей детской с отвратительными желтыми обоями. Ей не нравится ни цвет, ни узор. Она несколько раз повторяет мужу, что ненавидит обои в комнате, где ей приходится жить, а муж ее, конечно, уговаривает, что все хорошо, что нет причин для беспокойства, ведь это не она говорит, а ее болезнь. Врач знает как лучше. В доме появляется няня. Она почти с укором смотрит на героиню, которая не переносит крика младенца и все время таращится на обои. С первых строчек текста Гилман погружает читателя в эту атмосферу удушливой клаустрофобии и деятельного ухаживания мужа за «больной». Ты хорошо себя чувствуешь? Тебе нужно отдохнуть. Почему ты так плохо ешь? Ничто не вызывает у Анны интереса. Она пытается читать письма, играть в ‘angry birds’ на телефоне, но не может долго концентрироваться.

Фото: Stephen Cummiskey

Проза Перкинс Гилман – идеальный медиум для Кэти Митчелл. Весь ее текст – набор состояний, перескакивания с одного места на другое и концентрации на мелочах вроде узора на обоях. Такое бывает в детстве, когда знаешь все закорючки на стене рядом с кроватью. Или когда кто-то страшный привидится в узоре дерева. Как в стихотворении Эмили Дикинсон, которое включено в программку спектакля: есть время дня, особенно зимой, когда уклон света и уклон зрения меняются. Так Дикинсон пишет о присутствии и проявлении смерти.

«При сумме двух углов и мрака» Анна вдруг начинает видеть, что узор на обоях шевелится, а в глубине появляется силуэт девушки. На стене зритель видит проекцию того, что происходит во втором павильоне. Так Кэти Митчелл делит пространство на реальное – комната, где живет Анна – и ирреальное: та же комната, но с ободранными обоями, где все это время живет «призрак» (Luise Wolfram).

Избегая людей и жизни города, по совету мужа Анна, в конце концов, находит другую жизнь – в этой комнате. Призрак теперь постоянно к ней приходит, не дает спать и дразнит. В истерике она обдирает все стены и освобождает фантом, который оказывается вполне земной девушкой. У нее Анна и находит приют и спасение от депрессии.

Фото: Stephen Cummiskey

Симпатию героини Гилман к спасительнице Митчелл подчеркивает. В отношениях двух женщин, как их показывает Митчелл, есть близость, которая в рассказе совсем неочевидна. Но в спектакле изменен и финал. Вслед за душевным избавлением героини приходит и физическое. На экране сменяются картинки – руки спасительницы застегивают жемчужную нить на шее у Анны, одевают ее в нарядное платье. И Анна, ведомая призраком, ложится в наполненную ванну. Теперь она уже Офелия, только вместо цветов в руках у нее фен.

Безумство и смерть Офелии, видимо, не дает Митчелл покоя: два года назад в Лондонском музее Виктории и Альберта вместе с Лео Ворнером она представила инсталляцию «Пять правд». Пять интерпретаций этого сюжета в стилистике пяти главных театральных направлений ХХ века. (Посмотреть можно тут) Интерпретация самой Митчелл в этом спектакле более всего похожа на Станиславского и Брука одновременно. Последняя сцена скрыта от глаз зрителей, поэтому нам остается следовать логике камеры и монтажа.

На спектаклях Кэти Митчелл зрителю всегда дают выбор – куда смотреть и за какой линией следовать. Спектакли Митчелл, это философия взгляда (gaze), взгляда на самое себя и взгляда другого, и другой здесь – не обязательно зритель, это может быть камера или рабочий сцены. Правда, в присутствии этого третьего компонента иногда теряется существование первого и главного – актера. То, как играет Юдит Энгель (Анна) «под диктовку» своего внутреннего голоса – Юрсины Ларди, то, как ее тело показывает перемену эмоций и состояний – очень хорошо видно на экранах. Но стоит обратить внимание на живую актрису за камерами, заметно, что ее сценическое присутствие обусловлено только крупным планом. Удивительно наблюдать актрису, как будто разделенную пополам: полная инкарнация в рамке крупного плана – по пояс, а дальше – ничего, пустота.

Но это в итоге не так уж и важно. Камеры и процесс съемки, который инсценирует Митчелл, позволяют ее персонажам в полной мере артикулировать свою, как назвал бы это Томас Манн, «повышенную жизнь».

Митчелл интересует визионерская сиюминутность восприятия, жизнь воспоминаний и случайных образов. Так одной из важнейших категорий в ее спектаклях является категория памяти. Все, что мы видим и запоминаем, представляется в голове фрагментарными картинками и звуками. Здесь есть что-то от эстетики фланерства, как и у Зебальда в «Кольцах Сатурна» (спектакль Кэти Митчелл по этому роману был показан на Авиньонском фестивале в 2012 году) – идешь летом по проселочной дороге in the middle of nowhere, и жара невыносимая, и ничего не существует, кроме этого запаха, кроме этого шороха травы и скрежета песка. И кроме этого момента тоже ничего нет. Это то, что запоминают и несут в себе персонажи Митчелл, – от воспоминания может остаться только звук, может, даже одна нота. Часто в ее спектаклях мы чуть больше слышим, чем видим. И эти звуки конструируют изображение и кинематографические планы. Её персонажам доступно видеть то, что не видно другим. В то время как мир реального все еще озабочен словами, возможно, самое страшное для персонажей Митчелл – понимать, что зрение все же имеет предел, увидеть всё невозможно.

Шарлотта Перкинс Гилман — Книги, рекомендуемые феминистками — LiveJournal

Гилман была утопической феминисткой, послужившей образцом для подражания для будущих поколений феминисток во многом благодаря ее образу жизни и понятиям, выходящим за рамки общепризнанных. Самая запоминающаяся ее работа, полуавтобиографический рассказ ‘The Yellow Wallpaper’ (‘Желтые обои’), была написана после тяжелого боя Гилман с послеродовым психозом.

Шарлотта Перкинс Гилман родилась 3 июля 1860-го в Хартфорде, штат Коннектикут (Hartford, Connecticut), и была дочерью Мэри Перкинс (Mary Perkins) и Фредерика Бичера Перкинса (Frederick Beecher Perkins). У нее был только один брат, Томас Ади (Thomas Adie), на 14 месяцев ее старше. Мэри вняла совету врача, который заявил, что последующие роды могут привести к ее смерти, и больше не рожала детей.

Когда Шарлотта была ребенком, отец бросил семью, оставив жену и детей в нищете. В пять лет девочка сама принялась учиться читать, т.к. ее мать болела. Вообще, Мэри не проявляла ласку к детям и старалась уберечь их от ‘сердечной боли’, запретив детям иметь лучших друзей и читать художественную литературу. Однако любовь к чтению в Гилман не угасла, да и книголюб-отец, через несколько лет связавшийся с дочкой, дал ей целый список книг, которые, по его мнению, стоило бы прочесть.

Шарлотта сменила семь государственных школ, где поражала своим интеллектом и широтой знаний всех учителей, которые, однако, разочаровывались, узнавая, насколько она бедна. Ее любимым предметом была натурфилософия, особенно ее часть, впоследствии ставшая известной как физика.

В 1884-м она вышла замуж за художника Чарльза Уолтера Стетсона (Charles Walter Stetson). Их единственный ребенок, дочь Кэтрин Бичер Стетсон (Katharine Beecher Stetson), родилась годом позже. После рождения дочери Гилман серьезно пострадала от послеродовой депрессии. На тот момент таких мамаш называли ‘истеричками’ и не воспринимали психологические проблемы молодых матерей всерьез.

В 1888-м Шарлотта бросила мужа, что было весьма редким явлением в конце 19 века, и сделал она это с целью улучшить свое психическое здоровье. Юридически брак был расторгнут в 1894-м. После развода Гилман с дочкой уехала в Пасадену, штат Калифорния (Pasadena, California), где стала активисткой нескольких феминистских и реформистских организаций. В конечном итоге, она отправила дочь к бывшему мужу и его второй жене, Грейс Эллери Чаннинг (Grace Ellery Channing). В своих мемуарах Шарлотта написала, что вторая мать Кэтрин была такой же хорошей, как и первая, а возможно, даже лучше в некотором отношении. У Гилман был прогрессивный взгляд на родительские права, и она признавала, что ее бывший муж имел право быть с Кэтрин, а Кэтрин – знать и любить своего отца.

После кончины матери в 1893-м Шарлотта вернулась на восток и наладила контакт с двоюродным братом Хоутоном Гилманом (Houghton Gilman), адвокатом с Уолл-стрит. Отношения быстро переросли в романтические, и в 1900-м пара поженилась. До 1922-го супруги проживали в Нью-Йорке (New York City). Хоутон внезапно умер от кровоизлияния в мозг в 1934-м, и Гилман вернулась в Пасадену, где жила ее дочь.

В январе 1932-го у Шарлотты был диагностирован рак молочной железы. Ситуация была безнадежной. Будучи сторонницей эвтаназии для неизлечимо больных, Гилман покончила жизнь самоубийством 17 августа 1935-го. Причиной смерти стала передозировка хлороформа. В своей автобиографии и предсмертной записке она написала, что выбирает хлороформ вместо рака. Гилман умерла быстро и тихо.

Отсюда

Желтые обои в интерьере — Строй журнал artikagroup.ru

С чем сочетать желтые обои в интерьере?

Комнаты с желтыми обоями вызывают однозначную реакцию: тепло, уютно, солнечно, фантастически радостно. Но такая атмосфера не возникнет сама по себе – понадобится выбирать цвета-компаньоны, текстиль и шторы к желтым обоям, комбинировать покрытия и мебельные фасады, включать сдержанные или яркие акценты.

Три «за» желтые обои в интерьере гостиной или спальни

Чем хороши обои с желтым рисунком и можно ли их использовать в качестве фона? И как будет себя чувствовать человек в таком динамично-позитивно-солнечном интерьере? Достаточно посмотреть на желтые обои в гостиной на фото и вы увидите, что:

1. Комната полностью утратила мрачность, наполнилась живыми красками.
2. В таком интерьере захочется жить, творить и экспериментировать. Как солнечный свет стимулирует движение и работоспособность, так и ярко-желтый фон поможет идти вперед, не останавливаясь.
3. Самые интересные современные стили легко реализуются с помощью обоев с желтыми цветами на стену.

Но учитывайте, что такая постоянно действующая динамика не всегда хороша – после насыщенного дня она может раздражать. А потому не стоит использовать яркие обои желтого цвета в спальне. Мягкий цвет лепестков подсолнуха подойдет лучше, чем искрящийся апельсин. А еще лучше подобрать приглушенные тона – охру, сырный или ореховый. Такая спальня с желтыми обоями никогда не будет раздражать.

Правила выбора текстиля

Рассматривая желтые обои в спальне на фото, вы удивитесь многогранности этого оттенка. Он может быть красивый и минималистичный, сразу настраивать на рабочее настроение, а может «рисовать» на стенах летние фотографии, напоминая о пестрой лужайке, залитой солнечными лучиками.

Восприятие зависит не только от тональности покрытий, но и от того, какое сочетание с желтыми обоями вы выбрали. Среди популярных компаньонов желтого встречаются синий, зеленый, коричневый, оранжевая палитра и белый цвет. Обои бело-желтые вообще считаются классикой, что беспроигрышно смотрится на любых площадях.

Желто-серые обои в интерьере гостиной

Теплая атмосфера сохранится, если использовать обои желтого цвета в спальне и дополнить их бежевыми шторами. А вот коричневый текстиль будет уместен в солидном помещении. Величественный и роскошный интерьер потребует глубокого и благородного бордового бархата, а атмосфера безудержной свободы и восточного шарма возникнет, если выбрать обои в желтую полоску и бирюзовый полупрозрачный текстиль.
Чем светлее в комнате днем, тем плотнее могут быть шторы. И наоборот, если хотите скрасить прохладу северных комнат, выбирайте струящиеся ткани.

Желтые шторы с узором в интерьере спальни

И еще один момент – желтый гладкий фон может раздражать со временем, хотя в начале и вызовет восторг. Избежать такой дизайнерской катастрофы просто: стоит вспомнить, что желтый цвет символизирует собой лучи солнца и золото, а здесь очень важны переливы, изменчивость. Поэтому заменяйте спокойный фон на рельефный – выбирайте желтые обои с птицами для восточного стиля или обои с желтыми цветами для комнаты в духе современного романтизма.
Атмосфера, созданная покрытиями из современных коллекций, получится безупречной и никогда вам не надоест. Ведь каждый предложенный дизайн – это украшение для стен или изысканный фон для мебельных фасадов.

Интерьер комнаты с желтыми обоями — создайте солнечное настроение в доме

Жёлтый — цвет солнца, энергии, активности. Он положительно влияет на психику: поднимает настроение и помогает побороть усталость и стресс. Поэтому обои желтого цвета в интерьере — это выбор тех, кто хочет создать тёплый, уютный и приветливый интерьер в своём доме.

Как жёлтый цвет влияет на психику человека

Оттенки жёлтого в интерьере выбирают оригинальные, оптимистичные и уверенные в себе люди. Скорее всего, это даже их любимый цвет. Он, как источник тепла, радости и беспечности, помогает чувствовать себя добрее, активнее и жизнерадостнее. Желтые обои в интерьере стимулируют креативное мышление. Поэтому чаще всего их выбирают творческие люди: художники, дизайнеры.

Однако переизбыток желтого может вызвать нетерпимость и депрессию. Поэтому его нужно использовать в интерьере крайне осторожно.

Сочетание желтых обоев в интерьере

Если вы решили создать в доме приятную, светлую и яркую атмосферу, то желтый отлично подходит для этой цели. Обои сочного цвета подойдут практически к любой комнате. Только при выборе учитывайте некоторые особенности и правила использования данного цвета в интерьере.

Совет от iDezz: Не забывайте, что жёлтый имеет широкую палитру оттенков: горчичные, ярко-жёлтые, золотистые, холодные — серо-жёлтые или жёлто-зелёные тона. Выбирайте именно такой оттенок, который будет хорошо смотреться в задуманном интерьере с учётом освещенности, размеров и предназначения комнат.

Также нужно хорошо знать, какие другие цвета гармонируют с желтыми обоями. Это позволит создать красивые контрасты и яркие акценты. Мы подобрали удачные сочетания желтых обоев с другими цветами, которые вы можете смело использовать при воплощении ваших дизайнерских задумок.

Желтый и белый — классический тандем, который выглядит беспроигрышно в любом интерьере. Смело используйте белый цвет со всеми оттенками желтых обоев. У вас получится свежий, прохладный интерьер с теплыми акцентами. Жёлтый и голубой — одно из самых популярных и гармоничных цветовых сочетаний: союз неба и солнца. Вам понравится желто-голубой интерьер, так как он выглядит динамично, уютно и креативно. Жёлтый и коричневый — данное сочетание в интерьере создает солидную и презентабельную атмосферу. Хорошо смотрится в гостиной или спальне, позволяет разделить комнаты на зоны активности и отдыха. Жёлтый и бордовый — такой цветовой тандем часто используется при воплощении классических дизайнов с роскошной величественной обстановкой. Если вы хотите претворить королевский дизайн, используйте желто золотистые обои в интерьере. Жёлтый и бежевый — эти два цвета в сочетании создают теплую и солнечную атмосферу. Более спокойные бежевые тона успокаивают яркость и насыщенность желтого. В результате получаются уравновешенные контрасты, которые не нарушат психоэмоциональное состояние окружающих.

Желтые обои в интерьере разных комнат

Создать солнечную, яркую и теплую обстановку с помощью желтых обоев несложно, просто нужно учитывать некоторые нюансы. Слишком яркие и броские оттенки больше подходят для оформления комнат молодых людей и детских. А вот взрослым и пожилым людям подходят более спокойные тона, поэтому им стоит обратить внимание на бледно или светло желтые обои в интерьере.

Интерьер желтой прихожей

Редко встречаются прихожие с желтой отделкой. Хотя это неплохое решение для оформления интерьера. Особенно если вы приходите домой после работы уставшим и раздражительным. Жизнерадостная прихожая встретит вас, и ваше настроение изменится.

Столовая и кухня с желтыми обоями

Делая ремонт на кухне или столовой, хорошо продумайте все мелочи и особенно тщательно поразмышляйте над цветовым решением. Так как от него будет зависеть атмосфера и настроение всей комнаты.

Учтите, что монохромность на кухне не приветствуется. Поэтому если вы определили желтыми стены, то для потолка и мебельного гарнитура подберите другие цвета: коричневый, серый, белый или бежевый. Для того чтобы не переборщить в кухне с насыщенностью, наклейте желтые обои только на одну стену. Так вы добьетесь яркого акцента и хорошего настроения в помещении.

Владельцам малогабаритных кухонь не стоит волноваться о размерах помещения. Интерьер небольшой комнаты с желтыми обоями выигрывает на том, что яркость и теплота стен способствует повышению аппетита и хорошему усвоению пищи.

Желтые обои в интерьере гостиной

Солнечный цвет поможет создать тёплую и уютную комнату для приема гостей и совместного отдыха с семьёй. Если окна выходят на северную сторону, то желтые обои в интерьере гостиной нейтрализуют холод и создадут комфортный климат внутри дома. Кроме того, они сделают комнату зрительно просторнее и больше.

Благодаря широкой палитре оттенков вы можете выбрать разнообразные цветовые решения.Светло желтые обои чаще используются в классических дизайнах, а желто зеленые обои в интерьере хай-тек или минимализм.

Желто-голубая детская комната

Вариант с желтыми обоями для детской подходит как мальчикам, так и девочкам. Сочетание голубого и солнечного цвета для этой комнаты является отличным решением, так как они благоприятно влияют на развитие ребенка. Родители могут разделить помещение на 2 зоны: желтая — для игр и учебы, голубая — для отдыха.

Интерьер спальни с желтыми обоями

При отделке спальной комнаты учтите, что жёлтый — это все-таки яркий и возбуждающий цвет. Поэтому для создания расслабляющей атмосферы выбирайте спокойные оттенки, иначе вы не сможете как следует отдохнуть и набраться сил для следующего трудового дня.

Также вы можете с помощью желтых обоев оформить одну стену, украсив изголовье кровати. Если вам эта задумка понравилась, вдохновение черпайте из статьи “Как украсить кровать в спальне — 15 актуальных идей для оформления”.

Рабочий кабинет с желтыми стенами

Как известно, желтый цвет помогает сосредоточиться, стимулирует деловую активность, поэтому его вполне можно использовать для отделки стен в рабочем кабинете. Только не выбирайте обои слишком ярких цветов, чтобы они не заостряли на себе внимания и отвлекали от главного занятия.

Но чаще всего в современных кабинетах желтый используется в качестве акцентного, а не основного цвета.

Какого цвета шторы подобрать к желтым обоям?

Если вы намерены оформлять стены комнаты в жёлтом цвете, тогда вы, наверняка, задумывались о том, какие шторы подойдут к таким обоям. На выбор цвета штор влияет несколько факторов:

Предназначение комнаты; Сторона, на которую выходят окна; Оттенок обоев.

Совет от iDezz: Тёмные и плотные гардины подойдут для спальни и комнат, выходящих на солнечную сторону. А для северных комнат, то есть там где чувствуется недостаток солнечного света, лучше выбрать светлые и лёгкие занавески.

К жёлтым обоям подойдут следующие тёмные цвета штор:

Синий — хорошо защитит от ярких солнечных лучшей и уравновесит влияние желтого; Коричневый — благородные оттенки выгодно смотрятся в спальнях и кабинетах вместе с тёмной мебелью или деревянными вставками; Бордовый — портьеры в таком цвете с золотистым шитьём или жёлтым рисунком отлично будут гармонировать с жёлтыми стенами, придавая интерьеру роскошь и солидность.

С желтыми стенами хорошо сочетаются следующие светлые цвета штор:

Белый — в дополнении с желтым освежит и приободрит интерьер, а также сделает помещение визуально выше и шире. Учтите, что белый плохо прикрывает солнечный свет, поэтому к спальне может не подойти ; Желтый — одноцветными желтыми шторами можно подчеркнуть небольшие вкрапления этого же цвета на обоях; Бежевый — отличный выбор для просторных и высоких помещений. Бежевые занавески слегка оттенят жёлтые обои, делая интерьер еще теплее и уютнее.

Совет от iDezz: К монохромным обоям подойдут шторы с разнообразными узорами. Но если вы выбрали обои в полоску, с кружочками или цветочками, тогда откажитесь от рисунков на портьерах.

Заключение

Желтые обои в интерьере скрасят серые и унылые будни. А в праздничные дни добавят еще больше позитивного настроения. Прислушиваясь к советам iDezz, вы создадите уютный солнечный интерьер в своем доме!

Как правильно выбрать, купить и поклеить желтые обои в небольшой или просторной комнате: советы, рекомендации, запрещенные приемы

Желтые обои в комнате могут быть как очень яркими, так и блеклыми. С чем лучше сочетать — с какой мебелью, занавесками или текстилем? Как скомбинировать такой тон с другими цветами? Для каких комнат подходят какие оттенки?

Актуальность применения желтых обоев для стен

При взгляде на желтый тон возникают ассоциации с теплым солнечным летом. Поэтому э квартире легкость, радость, свежесть, оптимизм. Этот цвет вдохновляет появление творческого настроения, активизирует память.

Когда можно применять в интерьере

Желтый, как основной тон на стенах, действует возбуждающе. Поэтому его можно применять в прихожей, кухне,

Например обставить квартиру темной мебелью.На таком фоне хорошо выглядят полосатые обои.

Варианты, когда применение желтых обоев нежелательно

Если в квартире слишком большая концентрация этого цвета, то это действует на различных людей по-разному. Такое оформление квартиры хорошо воспринимается оптимистами, но абсолютно не подходит людям с депрессией, ухудшает их состояние. Поэтому лучше сочетать подобный колер с другими оттенками.

Оттенки желтого в интерьере

Оттенки желтого в палитре Пантон – это 136 тонов:

• канареечный;
• лимонный;
• ванильный;
• миндальный;
• лютика и т.д.

принципы отделки помещений такими тонами:

• яркие цвета лучше использовать в прихожей, кухне, гостиной;
• приглушенные тона просто предназначены для спальни
• чтобы комната смотрелась роскошно и дорого, сочетают этот цвет с фиолетовым бордовым, золотистым, серебряным;
• при объединении с голубым комната приблизится к естественности, так как станет напоминать небо, залитое солнечным светом.

Светло-желтые

Кремовые обои дают человеку чувство тепла, легкости, покоя. Такая облицовка стен выглядит воздушной.

Стены спальни прекрасно будут выглядеть, задекорированными кремовыми материалами, имеющими частичный розовый отсвет.

Для кухни хорошо подойдет сочетание кремовой отделки на большей части помещения. А зеленого колера в зоне приема пищи. Также кремовые материалы на кухне сочетаются с терракотовым или персиковым колерами.

В детской комнате вблизи кровати хорошо будет смотреться кремовый оттенок.

Яркие

Те, кто мечтает, чтобы комната целый год была светлой,солнечной,могут использовать яркие оттенки для отделки квартиры.

Яркие тона в гостиной лучше применять, как украшение либо как фрагмент стены.

прекрасно будут смотреться фотообои с ярким осенним лесом, песчаным пляжем.

Если разместить белоснежный диван напротив стены бананового цвета, то интерьер будет выглядеть эффектно, элегантно и ярко. Это создаст тем, кто живет в квартире, позитивное настроение.

Яркая отделка кухни принесет в интерьер оптимизм. Это лучшее место, чтобы применить этот солнечный цвет. Чем больше будет освещена кухня, тем радостней будет атмосфера. Которая простимулирует хозяйку к экспериментам при приготовлении блюд. И будет увеличивать аппетит.

Молочные

Молочный тон нейтрален. С таким цветом комбинируют даже противоположные стили мебели. Например, хай-тек и ретро.

Какие помещения можно обклеивать молочными обоями, а какие не стоит:

1. Спальню советуют оформить так, чтобы люди чувствовали себя спокойно, умиротворяюще, поэтому такой колер лучший для спальни. Занавески к такому оформлению подойдут темные и плотные. В дополнении белоснежный тюль либо органзу.
2. Также стильно будет выглядеть гостиная отделанная молочным цветом.
3. В коридоре, прихожей либо кухне не стоит использовать молочный цвет, так как появляющаяся грязь будет просматриваться. Даже если поклеить моющиеся обои,мыть стены постоянно вряд ли кому захочется.

Сочетание молочного с черным сделает стены контрастными, сделают гостиную либо спальню воздушной и уютной.

Если объединить молочный и серый, это даст комнате дорогой, роскошный вид. Коричневатые или шоколадные вставки в молочный тон сделают помещение приятным и комфортным.

Библиотека с подобными обоями будет шикарно выглядеть,со старинной мебелью золотисто-коричневого оттенка.

Контрастные

Следует не забывать, что излишек желтого цвета вызывает раздражение. Поэтому на желтых обоях подойдут контрастные вставки красные, оранжевые, так и зеленые,черные, фиолетовые, синие.

Если разместить в комнате на диване декоративные подушки других оттенков, то это легко изменит образ квартиры. Создаст уют и личный шарм.

Советы дизайнеров

Бежевый и серый цвет выглядит на стенах скучно и уныло, но сочетание с желтым придадут комнате солнечный вид.

Кремовые материалы на стенах в гостиной будут сочетаться с кремовыми диванными подушками,шторами,ковром,другим текстилем.

Пастельными кремовыми обоями даже обклеенные все стены, не утомляют.Это говорит о универсальности колера

Стильно будет выглядеть гостиная, если стены задекорировать песочным цветом с геометрическими фигурами либо цветами. Если поставить в гостиную черное кресло, то это создаст интересный контраст.А дополнив черным диваном получаем шикарный интерьер.

Если же захотите в лимонную гостиную поставить синюю или темно-зеленую мебель, то шторы, занавески нужны такого же оттенка, а помещение будет выглядеть гармонично.

Этот цвет универсален.Подходит для любого помещения.Но помните, что в кухне лучше использовать яркие тона, так как это помещение быстро пачкается. В спальне же подойдет спокойный молочный оттенок.

Полезное видео

Варианты желтых обоев для стен, фото в интерьере

Выбор цветового оформления для комнат в доме ― задача непростая. Ведь необходимо создать атмосферу, которая будет комфортной для каждого члена семьи. Одним из популярных вариантов отделки стен являются желтые обои. Они не только создают благоприятную энергетику, расслабляют, но и делают пространство зрительно объемнее.

Какими бывают данные настенные покрытия, способы их комбинации с другими оттенками ― все это мы рассмотрим в этой статье. А примеры того, как можно удачно использовать обои в желтых тонах в различных интерьерах, продемонстрирует наша галерея фотографий.

Желтый цвет в интерьере квартиры, его особенности, роль

Данный цвет у большинства людей ассоциируется с солнцем, теплом, радостью. Он обладает широким спектром оттенков, от светлых и ярких до приглушенных темных. Именно поэтому его относят к цветам-хамелеонам, которые воспринимаются по-разному в зависимости от освещения, времени года, соседствующих тонов в оформлении помещения. Обои желтого цвета для стен являются нейтральными, а поэтому подходят для отделки комнат разного назначения.

Совет: чтобы не превратить помещение в однотонное желтое пятно, следует добавлять другие оттенки, правильно расставлять акценты.

Яркие аксессуары ненавязчиво подчеркнут желтые обои в интерьере, фото

Желтый цвет обладает особой теплотой фона, которая ощущается на эмоциональном уровне. Особую энергетику он приобретает тогда, когда подсвечивается солнечными лучами. Золотисто-желтые тона повышают работоспособность человека, активизируют его жизненные силы.

Данные полотна для стен могут иметь различные текстуры. Глянцевая поверхность визуально расширяет пространство, а матовая используется для расстановки четких границ. Рельефные обои придадут комнате индивидуальность. Настенные покрытия в полоску преобразят интерьер, сделают его более ритмичным, или же наоборот, сдержанным.

Классическое оформление спальни ― полосатые обои, цвет желтый

Очень необычно смотрятся стеновые покрытия солнечного цвета с рисунком. Это могут быть простые геометрические узоры, или более сложные и изысканные ― розы, тюльпаны, экзотические растения (в каталогах производителей представлено много вариантов).

Очень нежный интерьер ― обои, цветы желтые

Для отделки стен комнат могут использоваться полотна:

• бумажные ― самые простые и недорогие, основой которых являются бумага;
• жидкие ― на текстильной основе, создают эффект цельного коврового покрытия;
• виниловые ― с защитным ПВХ-покрытием, которые можно мыть;
• флизелиновые ― на прочной нетканой основе с виниловым защитным покрытием.

Запомните: для отделки помещений повышенной эксплуатации лучше купить два последних варианта. Их цена выше, чем бумажных, но они обладают хорошей износостойкостью и их можно красить и мыть.

Интересные фактурные жидкие обои желтые, фото

Применение желтых обоев в разных типах помещений

Солнечный цвет стимулирует интеллект и поднимает настроение. Но, выбирая желтые обои для стен, следует их правильно использовать.

Внимание: изобилие желтых оттенков в интерьере может оказывать слишком возбуждающее действие на психику человека. Поэтому в жилых помещениях следует использовать более приглушенные, или легкие светло-желтые тона.

Солнечные оттенки в оформлении спальни

Желтый цвет в спальной комнате может иметь стимулирующее действие. Он заряжает энергией, позитивом. Однако слишком желтые обои в спальне применять не рекомендуется, поскольку они могут вызывать излишнее напряжение.

Приятный оттенок стен поможет взбодриться утром и настроиться на позитив ― спальная комната с желтыми обоями, фото

Яркая и сочная кухня

Оформив стены кухни желтыми обоями, вы обеспечите себе хорошее настроение каждое утро. Кроме того, этот цвет оживит и расширит небольшое кухонное пространство.

Не позволят хандрить ярко-желтые обои на кухне, фото

Оформляем солнечный зал

Поскольку желтый цвет бодрит и поднимает настроение, он подойдет для людей активных, любящих шумные компании. Если вы относитесь к таковым, то можете смело клеить желтые обои в гостиной.

На заметку: данный оттенок стен будет особо уместным, если ваша зала расположена с северной стороны и солнце в ней бывает редко.

Гостиная, характер которой задают желтые обои для стен, фото

Применение ярких настенных покрытий в коридоре

Прихожая, стены которой оформлены в желтом цвете, выглядит гостеприимно. Все потому, что данные оттенки вызывают позитивные эмоции, и вы сразу окунетесь в тепло и уют. Кроме того, светлые тона делают маленькое помещение визуально просторнее.

Солнечная прихожая, в которую приятно попасть с холодной улицы

Возможные сочетания

Чтобы комната не была однообразной и скучной, солнечные оттенки следует разбавить другими цветами. Соседями желтого по цветовому спектру являются оранжевый и красный, поэтому их можно совмещать между собой.

Внимание: такие комбинации следует составлять очень осторожно, поскольку в комнатах небольшой площади они могут оказывать эффект давления.

Яркий и сочный оранжево-желтый интерьер

Если вы устаете на работе, часто испытываете эмоциональные нагрузки, психологи советуют использовать в оформлении комнат бледно-желтые и желто-белые оттенки.

Совет: для более мягкого эффекта рекомендуется брать не чисто-белый, а молочный, светло-бежевый оттенок обоев-компаньонов.

Сочетание желтых обоев с белыми дарит ощущение умиротворения и комфорта

Отлично компонуются с солнечным цветом синие оттенки. Ощущение свободы и полета создадут желто-голубые настенные покрытия. Первый цвет в них символизирует солнце, а второй ― чистое бескрайнее небо.

Совет: данную комбинацию оттенков можно разбавить нейтральным цветом, например, белым.

Легкая светлая кухня, на которой приятно готовить и наслаждаться едой

Со спокойным ванильным фоном удачно сочетаются серые полотна. В итоге получает приятная гамма, которая подойдет для оформления стен любой комнаты.

Серо-желтые обои ― спокойный и лаконичный современный интерьер

Очень мягко выглядит комбинация ванильных и коричневых оттенков. Шоколадные тона делают желтые обои более выразительными. Данное сочетание цветов издает теплоту и уют.

На заметку: а вот желто-черные обои уже смотрятся более эксцентрично.

Дополнит теплую коричнево-желтую комбинацию мебель из темного дерева

Сочетание насыщенных желтых и зеленых обоев делает дизайн помещения довольно современным и ярким. Но если взять более мягкие тона, например, лимонный и фисташковый, то можно создать теплую и легкую атмосферу в помещении.

Пример того, как при помощи желтых и зеленых обоев создать весеннюю атмосферу в комнате

Если вы хотите наполнить ваш дом энергией и теплом, оформить его обоями желтого цвета. Широкая гамма оттенков, а также возможность комбинации с другими тонами позволяют воплощать в жизнь различные дизайнерские идеи.

Как покрасить желтые обои? Полезные статьи от студии обоев FineWall

Если имеющийся цвет настенного покрытия вам поднадоел, то значит вопрос о том, как красить желтые обои, стал актуальным. Сложность здесь только одна – солнечный цвет слишком яркий и насыщенный, спрятать его под одним слоем краски вряд ли получится. Поэтому подойти к предстоящей смене колера следует основательно.

Сколько раз можно перекрашивать обои

Все зависит от того, какое покрытие вы собрались красить. Если на бумажной основе, то, несмотря на плотность больше 4-5 смен цвета оно не выдержит. Винил, флизелин и стекловолокно более устойчивы и выдерживают до 20 колеровок.

Подготовительные работы

Сложная подготовка стен перед покраской не требуется. Достаточно убедиться в том, что основа не имеет повреждений, влажной тряпкой убрать пыль и мелкие загрязнения.

Затем нужно выбрать краску и рассчитать ее расход. Бумажные поверхности перекрашивают водоэмульсионкой, флизелиновые – водно-диспресионными составами, стекловолокно – акриловой или восковой пастой. Стандартный расход для одного слоя 180 г на 1 кв. м, для двух – 250 г на 1 кв. м.

Что нужно для покраски

Из инструмента потребуется кювета и валик. Стоит внимательно отнестись к выбору насадки. Например, гладкую поверхность легко перекрасить валиком с коротком ворсом, а для рельефной с глубокой фактурой лучше брать длинный ворс.

Рисунок 4. Кювета и валик – ваши основные инструменты, если нужно перекрашивать обои

При использовании поролонового валика важно равномерно надавливать на него, чтобы не оставлять не прокрашенных воздушных пузырьков, а за меховой насадкой придется постоянно следить, чтобы шерстинки из нее не оставались на стене.

Для углов и труднодоступных мест лучше запастись кисточкой.

Особенности покраски желтых обоев из разных материалов

В зависимости от того, из какого материала сделана базовая поверхность, могут быть нюансы:

• флизелин имеет рельефную поверхность, поэтому чтобы полностью скрыть светлые желтоватые оттенки, по нему лучше пройтись два раза. Однако при этом не стоит допускать полного пропитывания обоев и долго водить валиком по одному и тому же месту;
• желтые обои под покраску из винила предполагают предварительную грунтовку, а затем уже нанесение двух слоев красящего состава. Добиваться полного высыхания первого слоя не обязательно, а вот использовать насадку с длинным ворсом для качественной смены цвета – желательно;
• бумага (даже в современном, плотном исполнении) не любит переизбытка краски, поэтому для нее достаточно одного слоя нового колера;
• стекловолокно – самое устойчивое к перекрашиванию, но обязательно требует предварительной грунтовки. Его покрывают не менее чем двумя слоями латексной, восковой или акриловой краски.

Важно: чтобы убедиться в эффективности результата, предварительно попробуйте покрасить какое-либо скрытое от глаз место (за шкафом, возле плинтуса и т.п.). Если вас все устроит – приступайте к художественным экспериментам!

Магия кошмара читать онлайн Питер Страуб

Питер Страуб

Магия кошмара

Сборник

Золушка

Некоторые думают, что учеба и воспитание маленьких детей сопоставимы с помощью другим людям, что-то вроде сервиса. Принято считать, что, если ты учишь маленьких детей, ты должен их любить. И выводы из этого делают самые разные.

* * *

Еще принято считать, что если ты очень толстый и все время весел и счастлив, то скорее всего ты просто притворяешься и ведешь себя так, чтобы заставить окружающих забыть, насколько ты толст, или простить тебе это. Полагают, что ты глуп настолько, что думаешь, будто такой номер проходит. Исходя из этого, люди приобретают уверенность в своем умственном превосходстве, и тогда они начинают тебя еще и жалеть.

* * *

Эти притворщицы, мои сводные сестры, они приходили ко мне и говорили: «Разве ты не знаешь, что мы хотим тебе помочь?» Они приходили ко мне и говорили: «Может, расскажешь нам о своей жизни?»

Они задавали эти идиотские вопросы снова и снова:

С тобой все в порядке?

Что с тобой происходит?

Может, поговоришь с нами, дорогая?

Как у тебя жизнь?

Я сидела, уставившись перед собой, не глядя на их чудесные волосы, прекрасные глаза и очаровательные ротики. Я изучала рисунок на обоях у них за спиной и старалась не моргать до тех пор, пока они не вставали и не уходили.

Какая у меня была жизнь? Что происходило со мной?

Ничего со мной не происходило. Со мной все было в порядке.

Прежде чем встать и уйти, они торопливо улыбались мне дрожащими губами. Оставшись в одиночестве, я продолжала сидеть на стуле и смотреть на обои, пока сестры разговаривали с Зиной.

Желтые обои с белыми линиями, идущими вверх и вниз. Линии никогда не пересекались — как раз там, где они должны были вот-вот сойтись, линии прерывались, и широкая полоса желтого всегда оказывалась между ними.

Мне нравилось смотреть на белые линии на желтом фоне, на каждую из них по отдельности.

* * *

Когда притворщицы называли меня «дорогая», ледяная вьюга врывалась в мой рот и через горло неслась в живот, замораживая все внутри. Они не знали, что я — ничто, что я никогда не буду такой, как они. Они не знали, что единственной частью меня, имеющей значение, был маленький твердый камушек внутри.

* * *

У камня есть имя. МАМА.

* * *

Если тебе лет пятьдесят, ты работаешь воспитательницей в детском саду, да к тому же еще и толстая, то люди почему-то воображают, что ты должна быть искренне предана их детям, потому что никакой личной жизни у тебя быть не может. Родители почти благодарны тебе за твою некрасивость, потому что для них она означает, что ты действительно будешь хорошо заботиться об их чадах. Да и в конце концов, нельзя же этим заниматься ради денег, ведь так? Что люди знают о твоей зарплате? Они знают, что даже уборщица получает больше. Итак, по их мнению, ты решила посвятить себя воспитанию чудесных, замечательных, милых деток не для того, чтобы разбогатеть, конечно же, нет.

Тем не менее, даже если они не покупаются на твои улыбки и хорошие манеры, даже если относятся к тебе со смешанным чувством жалости и презрения, они тебе все-таки благодарны.

* * *

Я встречаюсь с родителями, например, с каким-нибудь курчавеньким адвокатиком, скажем, по имени Арнольд Золлер, и его женой Кати, и когда я сижу за своим столом и смотрю, как эти двое стройных, красивых молодых людей изо всех сил стараются скрыть жалость и презрение, то и дело проскальзывающие на ухоженных лицах, я вижу в их глазах благодарность.

Арнольд и Кати верят, что такая достойная жалости старая толстуха, как я, должна любить их прелестную маленькую девочку, скажем, по имени Тори (Виктория полностью). И мне кажется, что я действительно люблю малышку Тори Золлер, да, я на самом деле думаю, что люблю ее. Моя мама тоже любила бы ее. Это истинная правда.

* * *

Я вижу себя в мире, в самом центре мира.

Я растворяюсь в природе.

* * *

У нас в сознании существует представление о совершенстве, но ничто в мире, в природе нельзя познать в совершенстве. Каждый ответ определен тем, кто отвечает.

* * *

Я не собираюсь поощрять или удовлетворять ваши желания и нужды. Даже если вы такой уважаемый человек, как адвокат. Даже если ваше имя, к примеру, Арнольд Золлер.

* * *

Однажды, правда, недолго, было золотое время. В моем сознании существовало представление о совершенстве, и вся природа отзывалась эхом и вторила ему. Мои родители, и я с ними тоже, жили в золотое время. Нас звали Эш. В общем-то меня и сейчас зовут миссис Эш, хотя «миссис» добавляют исключительно из вежливости: никакого мужа не было и в помине. (Некоторые школьники называют меня миссис Толстуха-Эш, у них я не была воспитательницей, перед их родителями мне не приходилось вжиматься в стул и говорить, что их чертовы бесценные сокровища — чудесные, замечательные, милые детки, да ко всему еще и умненькие. Так вот, я делаю вид, что мне это безразлично.) Мистер и миссис Эш на самом деле жили вместе в золотое время, и они всем сердцем любили свою маленькую дочку. А потом — оп-па! — мамочка умерла. Папочка похоронил ее во дворе поместной церкви, со священником, в гробу, с гимнами, причитаниями и всем таким прочим, и Зина, я помню, Зина была там уже тогда, даже тогда. Вот так обстояли дела с самого начала.

Притворщицы приходили из-за того, что я стала делать позже. Они приезжали издалека, из города, наверное. Мы жили в деревне и никогда не видели городских платьев как у них, не видели таких причесок. А у одной даже была вуаль!

* * *

Одним зимним утром, когда я работала здесь только первый год, я села в машину — точнее сказать, втиснулась (что ж, я отличаюсь от других), вжалась между сиденьем и рулем и проехала сорок миль на восток до ближайшего города. Я проехала через весь город и направилась в самые гнилые трущобы, где люди, сидя в машинах, пьют средь бела дня. Я отправилась в магазин, в который никто не ходит, кроме живущих на социальное пособие и мамаш с пятью-шестью детьми от разных отцов. Я припарковалась на улице и прошествовала к двери. Такие, как они, никогда не обижают таких, как я.

Внизу в подвале был магазин, где продавали обои. С сопением и пыхтением я спустилась по лестнице, сияя при этом, как новая пуговица. Я протискивалась между рядами обоев, пока не добралась до задней стенки, где на полке, словно книги, стояли образцы. Они были очень похожи на книги сказок из моего детства. Я сгребла штуки четыре, водрузила их на стол перед собой и, взгромоздившись на малюсенький стульчик, начала с хлопаньем переворачивать «страницы».

Маленький испуганный негритенок в дешевом костюмчике пробормотал что-то невнятное, предлагая мне помощь. Я улыбнулась ему своей самой очаровательной и добродушной улыбкой и сказала: что ж, я пришла сюда за обоями, не так ли? Знаю ли я, какой цвет хочу? Да, я думала о желтом, сказала я. Ух-ух, сказал он, а какого типа желтые обои вам хочется? Желтые с белыми полосками. Ух-ух, говорит он и начинает помогать мне просматривать книги с образцами. Пожалуй, нигде на белом свете нет более уродливых обоев, чем здесь. Одни напоминали болячки на стене, другие словно попали под дождь и облезли. Даже негритенок знает, что это — дерьмо, но изо всех сил старается не подать виду.

Я щедро улыбаюсь направо и налево. Я улыбаюсь, как королева, проезжающая по своему королевству в экипаже, как маленькая девочка, которой горлица с волшебного дерева только что подарила платье, расшитое золотом и серебром. Я улыбаюсь так, как улыбаюсь Арнольду Золлеру и его женушке, когда они сидят напротив и смотрят на меня, а я топлю, душу, давлю, хороню их прелестную, умненькую малышку Тори в золотых словах.

Думаю, у нас есть еще желтые обои, говорит негритенок, приносит еще одну большую книгу сказок и с тяжелым стуком шлепает ее на стол между нами. Его темные, словно грязные, руки переворачивают большие плотные страницы. И прямо как я и думала, как я и знала, да я просто была уверена, что это может произойти только здесь, в этом грязном углу именно этого грязного магазина: глупый, но очень услужливый паренек открывает книгу с обоями моей мамы.

Я вижу широкие желтые и узкие белые линии, которые никогда не пересекаются, и я не могу сдержаться, я покрываюсь потом с головы до ног, я издаю такой ужасный стон, что негритенок кидается от меня прочь. И правильно делает, потому что в следующую секунду я наклоняюсь, изрыгая что-то красновато-липкое прямо на пол магазина. О боже, бормочет негритенок, о леди. Я рычу, и остатки красной массы вырываются из меня и с брызгами шлепаются на ковер. Негр постарше в рубашке с накладной бабочкой кидается к нам, но резко останавливается с открытым ртом, глядя на то, что творится на ковре.

Я достаю носовой платок из сумочки и вытираю рот. Пытаюсь улыбнуться ребенку, но перед глазами у меня туман. Нет, говорю я, все в порядке, я хочу купить эти обои для кухни, да, именно эти. Переворачиваю страницу, чтобы посмотреть, как называются обои моей мамы — и обои Зины, — и выясняю, что обои называются «Задумчивый тростник».

* * *

Для вдохновения совсем необязательно быть религиозным.

Желтые обои Шарлотты Перкинс Гилман

	Формат	URL	Размер
	Прочитать книгу онлайн: HTML	https://www.gutenberg.org/files/1952/1952-h/1952-h.htm	61 Кбайт
	EPUB (с изображениями)	https: // www.gutenberg.org/ebooks/1952.epub.images	223 Кбайт
	EPUB (нет изображений)	https://www.gutenberg.org/ebooks/1952.epub.noimages	86 Кбайт
	Kindle (с изображениями)	https://www.gutenberg.org/ebooks/1952.kindle.images	618 Кбайт
	Kindle (нет изображений)	https: // www.gutenberg.org/ebooks/1952.kindle.noimages	250 Кбайт
	Обычный текст UTF-8	https://www.gutenberg.org/files/1952/1952-0.txt	51 Кбайт
	Другие файлы…	https://www.gutenberg.org/files/1952/

Желтые обои Шарлотты Перкинс Гилман

мысли… внутри разума …

Если человек ранен, например, из-за пореза или синяка, и когда из раны капает кровь, этот человек или член семьи обычно знает, что делать.

Если человек страдает сердечным заболеванием, диабетом или раком, то этот человек с помощью своей семьи может сдать анализы, посмотреть на свое текущее положение в отчетах и ​​диаграммах и действовать соответствующим образом.

Если человек физически здоров, но «ведет себя» странно, ему очень больно, но

не знает о своих мыслях… внутри разума …

Если человек ранен, например, из-за пореза или синяка, и когда из раны капает кровь, этот человек или член семьи обычно знает, что делать.

Если человек страдает сердечным заболеванием, диабетом или раком, то этот человек с помощью своей семьи может сдать анализы, посмотреть на свое текущее положение в отчетах и ​​диаграммах и действовать соответствующим образом.

Если человек физически здоров, но «ведет себя» странно, ему очень больно, но он не знает чего и чем.Это как будто что-то чуждое в уме контролируется и не может быть выражено. Что, если этот человек — вы или кто-то, кого вы очень любите, — как вы собираетесь помочь себе или своему любимому человеку, если вы не «понимаете» проблему? И когда вы не понимаете проблемы, все, что вы думаете, это то, что этот человек ведет себя безумно и странно. В вас не будет понимания или сочувствия.

Это и есть цель The Yellow Wallpaper — заставить нас «понять».Мы никогда не сможем полностью решить проблему или вылечить болезнь, но, приложив усилия, чтобы понять и «почувствовать» боль, мы разовьем сочувствие в наших сердцах, и это будет означать, что более половины битвы выиграно. Цель здесь — оставаться на протяжении всего путешествия с этим человеком, будь то вы или ваш любимый человек. Нелегко «быть там», когда вы не знаете, что именно вы чувствуете, находясь в таком состоянии.

Боль — это боль. Когда вы порезаете палец, у вас рак крови или диагностирована шизофрения, все эти состояния болезненны.Но когда человек не знает, что ему больно, но в то же время эта боль очень сильна, и члены семьи человека думают, что он / она просто действует «не в себе» и высокомерно, тогда это превращается в драку с завязанными глазами.

Мне так приятно, что есть такие книги, как «Желтые обои», «Дневник сумасшедшего», «Еще Алиса», «Видимая тьма», «Беспокойный разум» и «Центр не может вместить» , поскольку они дают понимание и картину «изнутри разума». глубокая боль и боль, которые испытывает человек.Мы можем реагировать и реагировать более осмысленно, когда у нас есть знания, но, более того, ключевым фактором здесь является проявление чуткости, терпения и, прежде всего, способность «чувствовать» боль.

***
о книге — мое мнение:

— эта книга не относится к жанру ужасов (ужасы — это жанр спекулятивной фантастики, предназначенный для того, чтобы пугать, пугать или вызывать отвращение — определение из Википедии). не Психическое заболевание. И психическое заболевание — это не ужас. Однако психически больной человек обычно переживает ужасные и тяжелые времена.
— эта книга не совсем о феминизме — это о человеке, переживающем очень тяжелые времена. Человек может быть мужчиной или женщиной. Несмотря на то, что в данном случае речь идет о женщине, по статистике психическое заболевание в равной степени затрагивает как мужчин, так и женщин.
— эта книга не о том, как муж управляет своей женой. В этой книге упоминается несколько таких инцидентов. Но дело в незнании. Муж работает врачом / терапевтом, но, тем не менее, он, похоже, не «понимает» психических заболеваний.Во многих отношениях это реальность даже в современном обществе. Не только широкая публика, но и «высококвалифицированные» врачи не относятся серьезно к психическому здоровью, в основном потому, что они плохо осведомлены о нем.

***
из книги:

«Никто не поверит, что это за усилие — делать то немногое, что я умею — одеваться, развлекаться и тому подобное».

«Я ни перед чем не плачу и большую часть времени плачу».

«Интересно — я начинаю думать — я бы хотел, чтобы Джон забрал меня отсюда!»

«Был лунный свет.Луна светит повсюду так же, как и солнце. «

» Я долго не понимала, что это за вещь, которая показывалась позади, этот тусклый суб-узор, но теперь я совершенно уверен, что это женщина. «

» Это самые странные желтые обои! Это заставляет меня думать обо всех желтых вещах, которые я когда-либо видел — не красивых, как лютики, а старых мерзких, плохих желтых вещах ».

« Сначала меня это беспокоило. Я всерьез задумал поджечь дом — дотянуться до запаха ».

« Единственное, что я могу придумать, это цвет бумаги! Желтый запах.»

Желтые обои Шарлотты Перкинс Гилман

Шарлотта Перкинс Гилман описывает летние каникулы пары в своей публикации 1892 года, Желтые обои , но напряженные дневниковые записи рассказывающей жены рисуют образ, противоречащий идиллическому фасаду. Благодаря ей «Нервная депрессия». Ее муж-врач и его помощник содержат ее в большом поместье как форму терапии отдыха, запрещая ей общаться с новорожденным и другими членами семьи и ограничивая ее физическую и интеллектуальную активность.Слева нет почти в каждом выходе по улице

. Шарлотта Перкинс Гилман описывает летние каникулы пары в своей публикации 1892 года, The Yellow Wallpaper , но натянутые дневниковые записи рассказывающей жены рисуют образ, противоречащий идиллическому фасаду. Из-за ее «нервной депрессии». Ее муж-врач и его помощник содержат ее в большом поместье как форму терапии отдыха, запрещая ей общаться с новорожденным и другими членами семьи и ограничивая ее физическую и интеллектуальную активность.Лишенный почти всех выходов стимуляции, рассказчик проявляет особый интерес к изучению рваных обоев особняка: A, «тусклый, но мрачный оранжевый в одних местах, болезненный серный оттенок в других», рассказчик начинает проводить параллели между декором и ее болезненное состояние. Она пишет, что радикальные узоры обоев игнорируют основы дизайна и «внезапно совершают самоубийство — бросаются под невероятными углами, разрушают себя в неслыханных противоречиях». Вскоре ее внимание привлекает менее очевидный мотив — силуэт присевшей женщины, которая жаждет спастись от гнетущих лоз украшений.По мере того как читатель просматривает дневник сумасшедшей, бассейны реальности и заблуждения смешиваются, пока, как грязь в воде, не перестает существовать ясное отражение.

Гилман размышляет о своем опыте с «лечением отдыхом», выдающимся средством лечения психических заболеваний в конце девятнадцатого века, с The Yellow Wallpaper . Приписанная к банальной жизни, сама Гилман так почти подошла к «границе полного душевного разрушения», что она «могла видеть это». Гилман написала «Желтые обои » в качестве ответа на такое лечение, и ее бой помог.Одна семья избавила своего психически больного родственника от такого лекарства после прочтения работы Гилмана, и врач адаптировал его методы в результате чтения рассказа. «Это не было предназначено для того, чтобы сводить людей с ума, но чтобы спасти людей от сумасшествия, и это сработало», — позже писал Гилман.

Внимательный читатель обнаружит, что это провокационное погружение в эпоху незнания природы психического заболевания и одной из его жертв; неторопливый читатель найдет быстрое чтение одинаково дезориентирующим и шокирующим.Шарлотта Перкинс Гилман предлагает в The Yellow Wallpaper не только резкую критику терапии отдыхом, но и предупреждение о пределах ограниченного ума.

Что читать после «Желтых обоев»

«Желтые обои» Шарлотты Перкинс Гилман, опубликованные в 1892 году, оставили неизгладимое впечатление на читателей, интересующихся феминизмом и психическим здоровьем. Хотя история Гилмана — одна из наиболее известных историй о женщинах, психическом здоровье и лечении в западном обществе, многие авторы также обращались к этой теме до и после ее публикации.Ознакомьтесь с названиями, приведенными ниже, чтобы начать и начать свой путь к большему количеству литературы о феминизме, женщинах и психическом здоровье на протяжении всей истории и во всем мире.

Ребекка Дафна дю Морье
Унесенная очаровательным Максимом де Винтер в поместье Мандерли, новая миссис де Винтер не слишком уверена в своем новом доме. Есть угрюмая домработница миссис Дэнверс, которая, кажется, привязана к предыдущей жене мистера де Винтера, и тайна, скрывающая смерть первой миссис Дэнверс.де Винтер. Неназванный рассказчик не уверен, чему верить, и иногда задается вопросом, сходит ли она с ума — или, скорее, ее окружает безумие — по мере того, как сюжет превращается в ураган ужаса. Ребекка передает атмосферу, тон и обращение с женщинами с «Желтыми обоями».

Призраки в доме на холме Ширли Джексон
Уставшая от затворнической жизни из-за инвалидности матери, Элеонора откликается на объявление в газете с просьбой помочь в исследовании дома, который, по слухам, населен привидениями.По прибытии она встречает ученого доктора Монтегю, его жену и ее спутницу, художницу Теодору, и наследника дома Люка. По мере того как дни и ночи проходят, каждый из обитателей дома начинает испытывать странные явления. Однако веских доказательств мало, и неясно, как воображение может или не может влиять на персонажей. Как и «Желтые обои», The Haunting of Hill House обладает сильным чувством места и ползучим ужасом, который подстегивает читателя, несмотря на надвигающиеся ужасные события.Читатели также найдут комментарии о женщинах и свободе действий.

Широкое Саргассово море — Жан Рис
Произведение, сопутствующее знаменитому произведению Шарлотты Бронте Джейн Эйр , Широкое Саргассово море , описывает события, приведшие к заключению Берты в тюрьму. Известная в ранние годы как Антуанетта, главный герой книги переживает ряд личных трагедий. Когда Антуанетта вынуждена стать Бертой и начинает свое общение с мистером Рочестером, ее собственное психическое благополучие страдает — но насколько это связано с природой ее мозга и что вызвано ее обстоятельствами? События Wide Sargasso Sea , происходящие в течение сорока лет после «Желтых обоев», представляют собой увлекательное сравнение с рассказом о том, как все изменилось или не изменилось к концу 19 века.

Девушка, прерванная Сюзанна Кайсен
Мемуары, а затем и фильм с Вайноной Райдер, Прерванная девушка рассказывают историю Сюзанны Кайсен, которая лечилась в больнице Маклин (также известна лечением Сильвии Плат и Рэй Чарльз) от пограничного расстройства личности. Обладая повествованием и фактическими документами из своего двухлетнего пребывания в психиатрической больнице, Кайсен описывает свой опыт в отрывистых главах. На фоне 1960-х годов « Девушка, прерванная» описывает многих других молодых женщин в McLean, в результате чего затрагиваются многие из тех же тем, что присутствуют в «Желтых обоях».”

Smashed: История пьяного девичества Корен Зайльцкас
Как и тысячи других девушек, Корен Зайльцкас начала свои отношения с алкоголем в раннем возрасте. Хотя не обязательно алкоголик по определению, оглядываясь назад, Зайлькас исследует опасный и зависимый способ, которым она относилась к алкоголю в молодости, и как алкоголь пересекается с ее опытом жизни в Америке. Зайльцкас пересматривает некоторые из ее самых мрачных дней, от экспериментов до пробуждения в чужом доме, не помня, как она туда попала.Эти личные и мрачные воспоминания ярким тоном реальности напомнят читателям рассказчика «Желтых обоев».

Feminist Literary Theory and Criticism: A Norton Reader Сандра М. Гилберт и Сьюзан Губар
От авторов Сумасшедшая на чердаке (в которой исследуется «Викторианская литература с феминистской точки зрения»), Feminist Literary Теория и критика. образцов писателей-феминисток, начиная с Кристин де Пизан в 1405 году и заканчивая Чандрой Талпаде Моханти в 2003 году.Шарлотта Перкинс Гилман дает понимание своего знаменитого рассказа в тексте «Почему я написала« Желтые обои »». Читатели найдут множество других эссе — как из первых рук, так и с точки зрения литературной критики — обеспечивают отличный контекст для « Желтые обои ».

«Мозг в огне: месяц безумия» Сюзанна Кахалан
Отчасти воспоминания о психическом здоровье, отчасти медицинские загадки, «Мозг в огне» предлагает из первых рук посмотреть на ужасающий опыт одной молодой женщины с стремительным ухудшением психического здоровья .После того, как Кахалан просыпается на больничной койке, не зная, как она туда попала, ее толкают в путешествие по переучиванию себя и примирению со своей новой реальностью: «насильственной», «опасной для бегства», «психотической». Личное повествование, такое как «Желтые обои», Brain on Fire — это правдивая история, рассказанная журналистом-расследователем газеты New York Post Сюзанной Кахалан.

The Drum Tower by Farnoosh Moshiri
«Когда я был сумасшедшим, и ветер мира дул мне в голову, я жил в подвале нашего старого дома, Drum Tower.Так начинается история Талхуна, шестнадцатилетнего психически больного подростка во время иранской революции. Пока члены ее семьи сталкиваются с собственными проблемами, Талхун борется с ветрами в своей голове и ведет хронику падения Барабанной башни. Несмотря на последствия прошлого ее семьи, Талхун пытается избежать этого и того, что преследует ее изнутри. Книга The Drum Tower , состоящая из глав, похожих на виньетки и посвященная психическому здоровью и женщинам, находит поклонников среди тех, кому понравились «Желтые обои».”

Ее тело и другие вечеринки Кармен Мария Мачадо
Сборник рассказов Ее тело и другие вечеринки знакомит читателей с серией рассказчиков, в основном женщин, часто попадающих в странные и ужасающие ситуации. В одном из рассказов, заимствованных из сказки, иногда известной как «Зеленая лента», Мачадо пишет о женщине с ленточкой дурного предчувствия на шее. В другом случае болезнь распространяется по стране, и женщина все больше изолируется, чтобы избежать заражения.В каждой истории Мачадо углубляется в странности и психику женщин с феминистской точки зрения, во многом так же, как подход Перкинса в «Желтых обоях».

Принцесса спасает себя в этом Аманда Лавлейс
Объединяя фантазию и реальность в этом сборнике стихов, Лавлейс исследует свою жизнь, часто воображая себя своего рода принцессой, борющейся со злом мира. По мере того как Лавлейс исследует различные отношения в ее жизни через стихи, читатель получает не только представление об истории Лавлейс, но и общих темах, с которыми многие женщины сталкиваются в молодые годы.Как и в «Желтых обоях», взгляд Лавлейса на частую борьбу женщин в сочетании с фантастическим взглядом заставляет читателя исследовать собственную жизнь.

Хотите больше? Попробуйте этот список книг о женщинах и о том, как быть женщиной, «Молодые женщины, настоящая жизнь».

Дом ужасов: ядовитая сила «Желтых обоев» Шарлотты Перкинс Гилман | Искусство и дизайн

«Желтые обои» американской писательницы Шарлотты Перкинс Гилман создала феминистский фейерверк, как только он появился в выпуске журнала New England Magazine за январь 1892 года.Рассказ представляет собой секретный дневник, записанный молодой замужней женщиной, страдающей «временной нервной депрессией — легкой истерической тенденцией». На самом деле диагноз поставил ее муж, который тоже оказался «высокопоставленным врачом». В соответствии с модной медицинской практикой «Джон» прописал радикальное лечение отдыхом, которое включает в себя отделение рассказчика от ее маленького ребенка и помещение ее в детскую на верхнем этаже арендованного загородного дома: «Мне … категорически запрещено« работать ». пока я снова не выздоровею.

Гилман писала, исходя из собственного мучительного опыта: пятью годами ранее, покончив с послеродовой депрессией после рождения дочери, ее отправили на лечение к ведущему американскому специалисту по психическому здоровью женщин, доктору Сайласу Вейру Митчеллу. Его режим наказания для депрессивных пациенток среднего класса включал строгий постельный режим без чтения, письма, рисования и, если это можно было сделать, мышления. Его теория основывалась на повсеместном убеждении, что если современные девушки перестанут чего-то желать — образования, голосования, но, прежде всего, «работы», — они снова станут счастливыми, то есть послушными.Митчелл посоветовал Гилману вести как можно более домашний образ жизни «и никогда не касаться ручки, кисти или карандаша, пока вы живы». Позже Гилман писала о своем лечении, которое больше походило на тюремный приговор: «Я… была опасно близка к тому, чтобы потерять рассудок».

Именно это и происходит с рассказчиком «Желтых обоев», когда она обнаруживает, что отсутствие «работы по духу, с волнением и переменами» оставляет ее ненасытное воображение во власти безымянных ужасов. По мере того, как ее настроение ухудшается, она начинает замечать тревожные вещи в своей комнате: решетки на окнах, железные кольца на стенах, а ее кровать прибита к земле.Еще более гнетущими являются серо-желтые обои со странным запахом и зловещим рисунком.

Достаточно унылый, чтобы сбить с толку глаз, достаточно выраженный, чтобы постоянно раздражать и провоцировать учебу, и когда вы проследуете некоторое расстояние по неуклюжим нечетким кривым, они внезапно совершат самоубийство — прыгнут под возмутительными углами, уничтожат себя неслышным противоречий.

Именно в этот момент читатель начинает задаваться вопросом, можно ли доверять рассказчику.Неужели, как она сейчас предполагает, что ее муж и его сестра действуют не как ее смотрители, а как ее тюремщики? А как насчет фигуры женщины, которую, как она утверждает, заметила крадущуюся под ядовитой желтой бумагой? Следует ли интерпретировать это как мощный символ подавленных творческих желаний рассказчика, ее психическую тень? Или она просто ненормальная?

Линдси Мендик, чья выставка The Yellow Wallpaper только что открылась в Eastside Projects в Бирмингеме Фотография: любезно предоставлена ​​Eastside Projects

История «отказ сводиться к единственной интерпретации — вот что делает ее такой плодотворной работой», — говорит Гейл Маршалл. , профессор викторианской литературы и культуры Университета Рединга.Действительно, за сто с лишним лет, прошедшие с момента его публикации, эти 6000 слов, которые так убедительно пронзают женское угнетение руками патриархата, мутировали в бесконечное количество новых форм. «Желтые обои» ставились бесчисленное количество раз и как шоу одной женщины, и как ансамбль. Он был использован для радиопостановок и несколько раз транслировался по телевидению, один раз даже предоставив сюжет для эпизода The Twilight Zone . Было по крайней мере восемь киноверсий, последняя из которых Коурош Ахари перенесла действие в Америку 1950-х годов.

Однако за последние три года этот основополагающий текст приобрел новую актуальность. «Желтые обои» прямо говорят о моменте #MeToo, — говорит Маршалл; она указывает на особый вид власти, которую муж в рассказе Гилмана стремится проявить. Здесь нет ни грубого физического насилия, ни даже ругательства. Вместо этого рассказчик описывает своего рода психологическую пытку, при которой ее собственное чувство реальности постоянно подвергается нападению: «Джон не знает, как сильно я на самом деле страдаю.Он знает, что для страданий нет ПРИЧИНЫ, и это его удовлетворяет ». Здесь, по мнению Маршалла, из учебника излагается то, что мы только недавно начали осознавать, не говоря уже о том, чтобы дать название «принудительному контролю». Более старый термин для этого мог бы быть «газлайтинг».

Писательница Шарлотта Перкинс Гилман. Фотография: архив исторических изображений Грейнджер / Alamy Stock Photo

В таком богатом контексте неудивительно, что крошечный шедевр Гилмана превращается в новые яркие формы. 22 февраля в галерее Уильяма Морриса на востоке Лондона открывается выставка американской нигерийской художницы Кехинде Уайли, состоящая из серии женских портретов, созданных на основе классического феминистского текста Гилман.На первый взгляд Уайли, который стал широко известен в 2018 году, когда он нарисовал портрет Барака Обамы для Смитсоновского института, может показаться маловероятным поклонником этой истории. Художник, получивший образование в Йельском университете, вырос в южной части центральной части Лос-Анджелеса, наиболее известен своими гиперреалистичными портретами цветных мужчин и женщин из рабочего класса, одетых в яркую уличную одежду. Его монументальные фигуры сияют здоровьем и уверенностью, мир вдали от бледной, неврастенической осиной женщины, которую мы изображаем как рассказчика «Желтых обоев» — человека, который на самом деле очень похож на Гилмана.

Для своего нового шоу Уайли и его команда отправились искать объекты женского пола в соседнем Далстоне. «Уличное вещание прошло очень хорошо, — вспоминает куратор Роуэн Бэйн. «Женщин пригласили обратно в галерею, чтобы сфотографироваться, и Кехинде работала с этими изображениями». Тем не менее, фигуры, которые будут представлены на выставке, — это гораздо больше, чем эскизы персонажей, взятые из современной уличной жизни. Практика Уайли всегда зависела от сознательного включения его предметов в формальные традиции европейского высокого искусства.

Это чванливый портрет, выполненный в традициях таких мастеров рококо, как Джованни Баттиста Тьеполо, или с шелковистой внушительностью Джона Сингера Сарджента. Богато украшенные золотые рамки напоминают то, что мог бы заказать Медичи. А еще есть фоны. Чаще всего Уайли размещает свои фигуры с обтягивающими черными леггинсами, гигантскими оттенками и лозунгами Nike на фоне повторяющейся цветочной решетки, напоминающей кусок классических обоев Уильяма Морриса, насыщенных цветами Западной Африки анкара (принты) .Суть, по мнению Уайли, состоит в том, чтобы объединить эти конфликтующие традиции как способ осмысления исторического исключения определенных видов тел из привилегий высокого искусства.

Портрет Джона и Джорджа Соанов, 2013 © 2019 Kehinde Wiley. Предоставлено галереей Стивена Фридмана. Фотография: 2019 Kehinde Wiley. Предоставлено галереей Стивена Фридмана.

«Вопрос о расе скрывается у всех на виду в« Желтых обоях », — утверждает Маршалл. С тех пор, как в 1970-е феминистки второй волны заново открыли рассказ Гилман, тенденция заключалась в том, чтобы читать его как побег белой буржуазной женщины из тюрьмы патриархата.Но посмотрите внимательно, предлагает Маршалл, и вы увидите, что происходит нечто более сложное. Здание, в котором заключен рассказчик, представляет собой старый «колониальный» особняк, относящийся к эпохе рабовладения в Америке. Кандалы в комнате намекают на жестокое физическое сдерживание черных тел. И это не одна женщина, которая лезет под обои. К концу рассказа рассказчик заметила «так много» женщин, которые, по ее мнению, вырвались на свободу из яркой желтой тюрьмы. «Здесь мы видим мощный момент, когда женщины собираются вместе, чтобы действовать сообща», — говорит Маршалл.

Я ничего не мог сделать, но чем меньше я делал, тем хуже мне становилось. Каждый день меня охватывал новый ужас

Линдси Мендик

Именно этот резонанс в написании Гилман о жизни современных женщин впервые привлек внимание Линдси Мендик, молодой художницы и скульптора, чья выставка The Yellow Wallpaper только что прошла. открылся в Eastside Projects в Бирмингеме. «В тот момент, когда я прочитал рассказ Гилмана, параллели с моим собственным опытом казались невероятными, — говорит Мендик.В 18 лет, охваченная тревогой и депрессией, «которой никто не знал, как помочь», она бросила художественную школу и ушла в маленькую спальню в доме своих родителей на севере Лондона. «Я ничего не мог сделать, но чем меньше я делал, тем хуже мне становилось. Каждый день меня охватывал новый ужас, и я одержимо размышлял ».

Из-за агорафобии, бессонницы и постоянной панической атаки психическое здоровье Мендик ухудшилось до такой степени, что она опасалась, что у нее начались галлюцинации. «Однажды ночью я выглянул из окна своей спальни и увидел шестерых мужчин в черном с рациями, роившихся вокруг нашего тупика.Это было ужасно, как реализация всех моих худших страхов ». Родители Мендика предположили, что это просто последний симптом раздробленного психического состояния их дочери, но несколько дней спустя появилась новость: соседом семьи был бывший российский шпион Александр Литвиненко, и он был отравлен.

В новом шоу Мендик ее собственный леденящий душу разговор с рассказчиком Гилмана. «Я хотел исследовать домашнюю готику, ужас, который может таиться в очень знакомых, домашних объектах.

Показ Линдси Мендик Желтые обои . Фотография: любезно предоставлена ​​Eastside Projects

Здесь желтые обои, но это не вихрь искусств и ремесел, описанный в оригинальной истории и даже в исполнении Уайли. Вместо этого это строгие геометрические формы середины 20-го века, которые напоминают повторяющиеся решетки сетки, решетки или тюрьмы. На семью Мендика ссылается серия матрешек, и история Литвиненко тоже есть в виде крошечной головы Путина и некоторых зловещих суши-роллов (считалось, что отравление российского перебежчика произошло в центре Лондона. Японская закусочная).В мире Мендика, как и в «Желтых обоях», именно «те интимные, домашние, уменьшенные пространства, которые должны заставить вас чувствовать себя в безопасности, оказываются самыми ужасающими из всех».

Kehinde Wiley: The Yellow Wallpaper в галерее Уильяма Морриса, Лондон, E17 с 22 февраля.
Lindsey Mendick: The Yellow Wallpaper находится в Eastside Projects в Бирмингеме до 11 апреля.

Желтые обои, Аудиотеатр Chatterbox

Банкноты

Спойлер! Не читайте эти заметки, если не хотите, чтобы раскрылся конец истории.

В 1887 году Шарлотта Перкинс Гилман обнаружила, что страдает «тяжелым и продолжительным нервным срывом, имеющим тенденцию к меланхолии — и не только». После обращения за профессиональной помощью ей посоветовали не заниматься более чем двумя часами интеллектуального возбуждения в день и запретить писать, рисовать и рисовать на всю оставшуюся жизнь. Прошло три месяца, в течение которых Гилман строго соблюдал эти команды. Но, игнорируя работу своей жизни, даже на этот, казалось бы, короткий период времени, она настолько погрузилась в депрессию, что полное душевное разрушение казалось неизбежным.Только окончательно отказавшись от указаний врача, Гилман избежал такой участи.

После того, как она столкнулась с безумием, Гилман написала «Желтые обои» как предупреждение против подчинения разума. По мере того как рассказчик проходит то же лечение, что и Гилман, ее психическое здоровье ухудшается, и она начинает представлять женщин, запертых в узоре обоев в ее спальне. Снисходительный тон ее мужа в сочетании с согласием рассказчика с его ограниченными взглядами на ее болезнь в конечном итоге привели к ее психологической гибели.

Принятие рассказчиком репрессий, причиненных ее мужем, очевидно в начале рассказа. Комментируя свои подозрения по поводу дома, рассказчик говорит о своем муже: «Джон, конечно, смеется надо мной, но этого можно ожидать в браке». Этот комментарий, хотя и подразумеваемый просто как отступление, устанавливает унизительное качество отношений между мужем и женой. Однако особенно тревожным аспектом этого взаимодействия является то, как рассказчик пассивно принимает покровительственное отношение Джона.Это повторяющаяся тема на протяжении всей истории. Хотя Джон отказывается верить, что рассказчик страдает чем-то большим, чем нервная депрессия, рассказчик постоянно отвечает: «Но что же делать?» Повторение этой фразы указывает на то, как рассказчик создает для себя чувство беспомощности. И это, кажется, провал рассказчика. Она начинает принимать язык Джона, когда говорит: «Я очень стараюсь контролировать себя — по крайней мере, с [Джоном], и это меня очень утомляет.«Используя его словарный запас для описания своего состояния, она становится ограниченной из-за жестких и ограниченных способностей Джона к эмоциям и чувствам.

Возможно, Гилман хотела, чтобы эта тирания разума рассматривалась как широко распространенный вызов для женщин. Когда рассказчик галлюцинирует о женщинах на обоях, она задается вопросом, «много ли женщин позади, а иногда только одна…». Множество женщин создают объединяющий эффект одного голоса, пытаясь отразить повсеместное распространение этого подавления.В конце концов, Гилман считала, что ее работа «предназначена не для того, чтобы сводить людей с ума, а для того, чтобы спасти людей от сумасшествия».

— Ребекка Бейтс

Желтые обои Введение | Shmoop

Желтые обои Введение

Время словесных ассоциаций, y’all. Что вы думаете о словах «психологическое лечение»?

Если вы хоть немного похожи на большинство жителей 21 века, вы, вероятно, думали о офисах консультантов.Рецепты лекарств от тревожности. Разговор с психиатром. Конная терапия. Дыхательные упражнения. Может быть, успокаивающая процедура йоги.

Вы, вероятно, не слышали слова «психологическое лечение» и не думали: «Ооо, ооо: я знаю — вас заставляют лежать в постели и буквально ничего не делать в течение нескольких недель!»

И это потому, что вы живете не в 1880-х годах, иначе говоря, в темные века психологического лечения.

Но еще в 1887 году Шарлотта Перкинс Гилман пошла к специалисту в надежде вылечить ее повторяющиеся нервные срывы.Специалист рекомендовал «лечение отдыхом», которое состояло в том, чтобы лежать в постели весь день и заниматься интеллектуальной деятельностью всего два часа в день. По словам Гилмана, через три месяца она была «на грани полного душевного разрушения». (Посмотрите эпическую — и эпически устрашающую — «Почему я написал желтые обои », чтобы узнать больше.)

В свое время Гилман проигнорировал совет специалиста и написал « Желтые обои », чтобы продемонстрировать безумие выпускается популярным средством «отдых от отдыха».«Он был опубликован в 1891 году в журнале New England Magazine .

В первые десятилетия своей жизни« Желтые обои »читались как художественный фильм ужасов, прочно укоренившийся в готическом жанре. И мы не сильно шокированы по этому: история о женщине, которая, получив лечение отдыхом, в конечном итоге видит женщину, выползающую из своих обоев.

Это серьезная фигня типа «попи в штаны» (или, по крайней мере, переосмыслила, оклеив обоями свою спальню) .

Но, по словам Гилмана, этот рассказ никогда не задумывался как готический. ужас, а скорее как предостережение о том, что якобы «лечит отдых» может повлиять на психическую устойчивость пациентов.(Она отправила копию врачу, который рекомендовал лечение покоем, и впоследствии он изменил свою медицинскую практику.)

По ее собственным словам, Гилман писал:

Это было предназначено не для того, чтобы сводить людей с ума, но чтобы спасти людей от того, чтобы сойти с ума, и это сработало . (Источник)

И, начиная с женского движения 1960-х годов, «Желтые обои» были включены в антологию как произведение, иллюстрирующее отношение XIX века к физическому и психическому здоровью женщин.

Ага: этот ужас Lit переквалифицирован как нечто родственное реализму…который, как ни парадоксально, является даже лучшим поводом для того, чтобы покрыться холодным потом.

Что такое желтые обои и почему мне это нужно?

Легко прочитать «Желтые обои» и почувствовать себя немного самодовольным. В конце концов, вы живете в 21 веке. Такие вещи, как оставлять кого-то одного на большую часть дня без какой-либо умственной стимуляции, в наши дни просто не происходит, верно? А если и так, то уж точно не в чьих-то интересах, верно?

Верно?

Гм, ответ — «да» и «нет».«Мы не упаковываем это как« лечение отдыхом », но одиночное заключение все еще происходит с поразительной скоростью.

Рассказчик« Желтых обоев »проводит лето, томясь в основном в одиночестве на кровати, прибитой к полу. И она делает это по приказу благонамеренного мужа и благонамеренного врача (который, эм, оказывается одним и тем же мужчиной). Быть запертым в комнате, где нечего делать, рассматривалось как самое лучшее лечение против психических расстройств. И, как мы видим в этой истории, лечение фактически сделало пациентов более нестабильными, а не менее .

И хотя «лечение покоя» пошло по пути велоцираптора (скатертью дороги), по всей стране все еще используется родственник «остального лекарства», даже сегодня. Речь идет об одиночном заключении в тюрьмах.

Как и в «Желтых обоях», одиночное заключение тюрьмы , предположительно, подходит для заключенного. Предполагается, что он «способствует личному искуплению через привычки медитации и покаяния», но в конечном итоге он «наносит непоправимый вред человеческой психике.»(Источник)

Ознакомьтесь со следующей цитатой из статьи Wired о психологии одиночного заключения:

На 23 часа или более в день, в том, что эвфемистически называется« административная сегрегация »или« особое жилье », заключенные. содержатся в камерах размером с ванную комнату, с люминесцентными лампами, которые никогда не выключаются. Видеонаблюдение ведется постоянно. Социальные контакты ограничиваются редкими взглядами на других заключенных, встречами с охранниками и короткими видеоконференциями с друзьями или семьей.

Для стимуляции у заключенных может быть несколько книг; часто у них нет телевизора или даже радио. […] Как описал один подросток из Флориды в отчете об одиночном заключении несовершеннолетних заключенных: «Осталось только сойти с ума». (Источник)

Звучит знакомо? Мы так думали.

«Желтые обои» известны как текст, посвященный сексизму и стигматизации психически больных. И вам следует , безусловно, прочитать его, помня об этих темах — они очень важны, и мир остро нуждается в гендерном равенстве и принятии психических заболеваний.

Но «Желтые обои» также известны своими мучительными описаниями последствий пребывания взаперти и оставления в покое, и мы живем в мире, где по состоянию на 2016 год примерно 80 000–100 000 заключенных содержатся в изолированном заключении.